Марксизм: испытание будущим

В то же время, на мой взгляд, ленинская концепция социализма, в частности, его теория НЭПа как раз дают ответ на то, как следует на практике решать проблему частной собственности. Пренебрегать ими - значит не только игнорировать подлинный марксизм, но и вообще бежать от реальной действительности с ее сложными экономическими и политическими проблемами. Я в свое время об этом публично говорил Межуеву, назвав свою полемическую статью «Бегство от реальности или новая теория социализма Вадима Межуева», но он, как свидетельствует его новая книга, продолжает настаивать на своей точке зрения. Мало того, он считает своей заслугой не только отождествление социализма с коммунизмом, но и определенное отождествление современного капитализма с социализмом178. На подобные утверждения я ответил ему второй статьей «Еще раз о природе социализма», но реакции с его стороны не последовало. В этой связи я отсылаю заинтересованного читателя к нашей совместной с Межуевым книге «Диалоги о социализме. Два подхода к одной идее». М.: «Слово». 2001. С. 81-113. Данная публикация освобождает меня от повторного разговора на эту тему.

В заключение своих заметок на книгу Межуева хочу заострить проблему, которую раньше подробно не затрагивал, ибо не считал себя специалистом в данной области. Это вопрос о сущности культуры и ее связи с теорией социализма. Как известно, Межуев является одним из видных теоретиков культуры в нашей стране. Его книги на эту тему достаточно хорошо известны научной общественности. Отмечу сразу, что во многом разделяю его подход, связанный с обоснованием гуманистической природы культуры. Как известно, с его точки зрения, культура «являет собой единство человека с природой и обществом, возникающее в результате возвышения природного до уровня общественного, а общественного - до уровня собственно человеческого.

Становление такого единства и образует логику истории культуры. Говоря попросту, быть культурным - значит по-человечески относиться к природе, другим людям и к самому себе. А мерой человечности человека является то, насколько он в процессе деятельности способен творить по мерке не какого-то одного, а любого вида, т. е. универсально, быть свободной индивидуальностью, определяемой собственной природной одаренностью и достигнутым уровнем культурного развития»179.

Такая обобщенная характеристика культуры позволяет Межуеву сделать вывод о том, что социализм (коммунизм) как гуманистическое общество есть пространство культуры. Данный вывод, на мой взгляд, во многом совпадает с мыслью Ленина, высказанной в его последних работах, о том, что нельзя построить полноценного социалистического общества, не опираясь на всю культуру, выработанную человечеством. При этом Ленин понимал под культурой и духовную, и материальную культуру, и научные знания, и художественные ценности. Недаром он, давая малоизвестное определение социализму, писал: «Черпать обеими руками хорошее из-за границы: Советская власть + прусский порядок железных дорог + американская техника и организация трестов + американское народное образование.... = социализм»180. И хотя такое понимание социализма близко любому просвещенному марксисту, его до сих пор не понимают многие сторонники левой идеи. Жаль, что и Межуев не видит в Ленине достойного последователя Маркса.

Думаю, здесь ему мешают модные, но явно тенденциозные оценки творчества Ленина в либеральной литературе, а также непомерное преувеличение роли культуры в истории и жизни человека. Так, в одном месте книги Межуев прямо заявляет, что «базовым условием существования людей в истории является культура, которая в своей значительной части охватывает то, что Маркс называл «производительными силами»181. Подобный культуроцентризм он, к сожалению, приписывает Марксу, утверждая, что «понимание истории Марксом по своей сути культуроцентрично»182. Свой тезис Межуев пытается обосновать «феноменологией труда», которую он увидел у Маркса. В этой связи он считает, что Маркс развил не только «трудовую теорию стоимости», но и «трудовую теорию культуры», «субстанцией» которой является труд183.