Марксизм: испытание будущим

Как мы знаем, это предсказание Троцкого осуществилось лишь частично. Не смотря на образование после войны мировой социалистической системы, на осуществление Китайской, Вьетнамской и Кубинской революций, капиталистическая система продолжала существовать и развиваться. Мало того, ей удалось выиграть соревнование с такими странами «реального социализма» как Советский союз и государства Восточной Европы, в которых на рубеже 90-х гг. произошла реставрация буржуазных отношений со всеми вытекающими отсюда негативными социальными последствиями для трудящихся.

В этой связи сам собою напрашивается вопрос: почему в этих странах произошла реставрация капиталистических отношений? Были ли они материально готовы к созданию социализма? Не правы ли в этом отношении меньшевики, считавшие преждевременными социалистические преобразования в России? Среди отечественных и зарубежных исследователей есть три характерных ответа на эти вопросы.

Одни, вслед за меньшевиками, считают реставрацию капиталистических отношений закономерным следствием объективной неготовности России к социализму: ее технологической и экономической отсталости. Вторые (как правило, последователи Троцкого) объясняют этот факт невозможностью, вообще, построения социализма в отдельно взятой стране. Наконец, третьи (как правило, неосталинисты) считают реставрацию капитализма в России временной исторической случайностью, связанной с предательской ролью коммунистических вождей.

Мы придерживаемся иного мнения. С нашей точки зрения, социализм в отдельно взятой стране можно строить и построить только в том случае, если он в итоге технологически, экономически и политически окажется более передовым и производительным обществом, чем окружающая его капиталистическая среда. Мы видим главные причины крушения «реального социализма» в отходе правящих коммунистических партий от революционных традиций и идеалов Октябрьской революции, в ошибочной стратегии и тактики, допустивших технологическое и экономическое отставание социалистического содружества от развитых стран капитализма, в обюрокрачивании и отрыве правящей политической элиты от интересов трудящихся, в ее неспособности осуществлять на деле широкую социалистическую демократию.

Анализируя советское общество в своей знаменитой работе «Преданная революция» Троцкий показывает, что оно не может стать подлинно социалистическим до тех пор пока его производительные силы остаются неразвитыми, пока сохраняется взаимная конкуренция людей и классов за обладание элементарных жизненных средств. Полемизируя со Сталиным и Радеком, утверждавших что переход к социализму не обязательно связан со «значительным» улучшением материального положения масс, Троцкий писал: «Корнем» всякой общественной организации являются производительные силы, и что как раз советский корень еще недостаточно могуч для социалистического ствола и его кроны: человеческого благополучия» (курсив - Б.С.)153. В варварском обществе, по мнению Троцкого, конный и пеший составляли два класса. Автомобиль не меньше дифференцирует общество, чем лошадь под седлом. «Пока скромный «форд» остается привилегией меньшинства, налицо остаются все отношения и навыки, свойственные буржуазному обществу. А вместе с тем остается и сторож неравенства, государство»154. И здесь трудно с ним спорить.

Рост бюрократизма этого общества он прямо связывает с желанием советской бюрократической касты получить и закрепить за собой определенные жизненные привилегии по отношению к другим слоям и классам общества. Он пишет: «... Чем беднее общество, вышедшее из революции, ... тем более грубые формы должен принять бюрократизм; тем большей опасностью он может стать для социалистического развития»155.