Марксизм сегодня. Выпуск первый

По мере все более углубленного изучения латиноамериканских обществ удалось установить, что процесс развития прошел путь, который можно схематически представить в виде этапов, которые сохраняют между собой гораздо большую смысловую связь, чем могла, казалось бы, создать полемика между этими обществами.

Точка зрения III Интернационала, различные аспекты позиции Экономической комиссии ООН для Латинской Америки, так называемая теория зависимости, носящие политическую окраску предложения, которые приспосабливают консервативные модели вроде модели Хантингтона к категориям марксизма ради объяснения появившихся современных течений авторитаризма – все это относится к одному аналитическому ряду, где преемственность (следование марксизму) уравновешивает разрыв. Несмотря на острые полемические столкновения, изучение литературы по этим вопросам наводит на мысль скорее о кумулятивном процессе развития познания, чем об отсутствии связи и противодействиях, которые можно уподобить скрытой борьбе между примерами того и другого. В той же мере, в какой ни в одной из названных аналитических схем нельзя обнаружить точной концепции «теории», различия между точками зрения проявляются скорее в скрытых политических целях, которыми руководствуются исследования, чем в сущности теоретической конструкции. Любое объяснение, любое течение, кроме того, связано с совершенно определенным социально-политическим контекстом: опыты «идеологии развития», кубинская революция, новые военные авторитарные режимы. Любая из этих позиций обусловливает тон исследования, направляет анализ в определенное русло, в зависимости от ожидаемого эффекта отдает предпочтение то одной, то другой переменной – экономике, классам, государству – и влияет на то, какое значение будет придаваться внутренним или внешним факторам, воздействующим на общества, о которых идет речь.

Классическое представление о латиноамериканской «отсталости», возникшее в связи с тем, что были налицо «экзогенные» факторы, отражавшие «раздвоение» общества в соответствии с теми толкованиями империализма и «буржуазно-демократической революции», которые предложил III Интернационал, равно как и возникшая впоследствии точка зрения на эту проблему, выработанная на первом этапе Экономической комиссией ООН для Латинской Америки, не способствовали пониманию социальных черт процессов капиталистического развития, которые имели место в главных странах региона с того момента, как промышленная экономика заняла господствующие позиции и стала развиваться, внося значительные изменения в отношения между классами и государством. Впоследствии, в конце 60-х годов, концепция зависимости – весьма банально использовавшаяся как североамериканскими, так и латиноамериканскими интеллектуалами – способствовала умножению числа течений, стремившихся создать некоего deus ex machina для объяснения специфики Латинской Америки. Как ортодоксальную версию империализма, распространенную III Интернационалом, так и шаблонно используемую с позиций «третьего мира» теорию зависимости сближало сходство оценки положения в регионе, а это позволяло рассматривать в совокупности (по крайней мере в отрицательном плане, то есть начав с установления «общего врага») ситуации, которые, если не считать этой общей черты, очень отличались друг от друга.

Это имело место именно тогда, когда на первый план выступали черты, различительные для разных ситуаций. Говоря о наиболее развитых странах региона, все ученые сходятся во мнении, что где-то примерно в 50-е годы так называемая «легкая» индустриализация столкнулась в процессе экспансии с серьезными ограничениями. Именно тогда начался процесс, в ходе которого буржуазия этих стран с переменным успехом принялась искать возможность включиться в систему мировой экономики, что приведет общества этих стран к затяжному кризису, который сможет сравниться лишь с кризисом 1929 года.