Марксизм в эпоху II Интернационала. Выпуск 1.

«Современная и международная социал-демократия имеет два исторических корня. Они уходят в одну почву: это строй, который зиждется на экономике и собственности. Они имеют одну и ту же цель – прекращение невыразимых страданий, которые наше общество заставляет переносить многих и многих своих членов, в особенности самых слабых из них, неимущих, прекращение этих страданий посредством отмены этого экономического строя и собственности. Но оба они по сути своей резко отличаются друг от друга.

Первый из этих корней – утопический коммунизм. Он возник в среде высших классов; представители этого утопизма принадлежат к высшему культурному слою общества. Второй корень – уравнительный коммунизм. Он развивается в низших классах общества, среди тех, кто вплоть до последних десятилетий даже с точки зрения духовного развития принадлежал к самым отсталым слоям общества. Утопизм возник благодаря прозорливости людей высокой культуры, поднявшихся над специфическими интересами того класса, выходцами из которого они являлись. Уравнительный коммунизм груб и примитивен. Он был создан вовсе не благодаря социальным представлениям и не благодаря бескорыстным мыслям и чувствам, а был вызван к жизни насущными материальными нуждами, борьбой за классовые интересы» [28].

В годовщину двадцатипятилетия со дня смерти Маркса, размышляя над историческим значением его деятельности, Каутский отмечал именно тот факт, что Маркс дал рабочему движению научную основу для ориентации его действий, которая, как и в случае с утопическим коммунизмом, оформилась в высших слоях общества. «Социализм мог возникнуть сначала только в буржуазных кругах», и, подчеркивал он далее, если верно, что «пролетариат может освободиться лишь с помощью собственных сил», так же верно и то, что цели его борьбы могли быть поставлены лишь теорией, внесенной в пролетарскую среду культурой извне, поскольку «стихийность» не в состоянии ни поставить саму цель, ни указать рациональной связи со средствами ее достижения. Организация есть средоточие, в котором теория соединяется с рабочим движением и в котором это последнее может освободиться от идеологического влияния других классов.

«Таким образом, социальная наука пролетариата, социализм, служит следующему: сделать возможным рациональное применение сил для достижения цели при максимальном расширении самих этих сил… Его [пролетариата] основное оружие – это сгруппирование его масс в мощные независимые организации, свободные от какого бы то ни было буржуазного влияния. А этого невозможно достичь без социалистической теории, которая одна лишь в состоянии выявить общие интересы пролетариата перед лицом неорганизованного множества различных его слоев… Подобную задачу не сможет решить рабочее движение, полагающееся на стихийность и не вооруженное теорией» [29].