Марксизм в эпоху II Интернационала. Выпуск 1.

Суть «вульгарного» марксизма, писал Каутский, в утверждении, что благодаря деятельности Маркса и Энгельса концептуальная система марксизма уже оформилась и речь идет лишь о том, чтобы применить ее на практике. Но основное в марксизме – его метод исследования, метод, который должен постоянно проходить практическую проверку в ходе новых специфических исследований. В предисловии к монографии, посвященной «Утопии» Томаса Мора, Каутский подчеркивал, что его цель – показать на конкретном примере применение этого марксистского «метода исследования во всей его полноте», с тем чтобы подойти к «новой проблематике, достойной исследования» [23]. При повторном издании (1908) своей работы 1889 года, посвященной классовым противоречиям Французской революции, он утверждал, что в своем труде он стремился нанести удар тем, кто сводил «марксизм к простой формуле и постоянной схеме» и считал, что они располагают «ключом к любой премудрости», и с помощью специальных исследований показать, до какой степени запутаны и сложны социальные отношения [24]. Само собой разумеется, для Каутского цель исторического исследования заключалась в неразрывной связи с практической целью – способствовать формированию социалистического сознания. Историк-марксист с помощью специфических исследований должен пытаться выявить все элементы, способствующие пониманию основных причин исторического развития:

«Задача науки – выявить в многообразии „богатого исторического наследства“ общее существенное и благодаря этому найти путеводную нить, следуя которой можно разобраться в лабиринте реальности» [25].

Отсюда возможность соединить историческую науку и политическое сознание пролетариата:

«Для того чтобы подвести пролетариат к историческому знанию, к самосознанию и политической зрелости, к мышлению с широкими перспективами, необходимо изучать исторический процесс с точки зрения материалистического понимания истории. Поэтому для нас, людей, далеких от того, чтобы представлять себе историю неким антикварным курьезом, изучение прошлого превращается в довольно мощное орудие современной борьбы в целях ускорения достижения лучшего будущего» [26].

Здесь нет возможности проанализировать особенности исторических трудов Каутского. Однако после того как мы объяснили политические задачи историографической деятельности Каутского, полезно отметить один из результатов его исследований, особенно в области исторического воссоздания идеи о «предшественниках социализма», то есть идеи о соотношении между интеллигенцией и низшими классами, которое в идеолого-политическом аспекте он определял как соотношение между теми, кто благодаря своему социальному и культурному положению в состоянии выработать осознанное представление о смысле истории, и теми, кто, таким образом, ставит перед собой задачу передать это «сознание» трудящимся массам «извне». Хотя Каутский боролся против всякого рода идеалистических концепций и подчеркивал зависимость идей от экономических условий, он тем не менее высоко ставил тех интеллигентов, которые, находясь в этой зависимости, обладали способностью предвосхитить анализ благоприятных условий для возникновения новой эпохи. В основном, писал он, «ясно, что идеи формируются до того, как они могут повлиять на массы» [27]. Поэтому, в частности, интеллигент, связанный с массами, считает своей задачей поставить свое сознание, сознание, так сказать, предвосхищающее события, на службу пролетариату. Утопический коммунизм был историческим доказательством существования подобного «предвосхищающего сознания». Отсюда, в частности, вытекала роль интеллигенции, которая, с одной стороны, благодаря своему социальному положению могла пользоваться благами высшего образования, а с другой – из гуманных чувств и из-за характера выводов, сделанных в социальном плане, – была вынуждена порвать отношения с привилегированными классами. Эту точку зрения Каутский блестяще изложил в 1895 году во вступлении к работе, посвященной предшественникам социализма: