Марксизм в эпоху II Интернационала. Выпуск 1.

Роза Люксембург весьма четко понимает революционное измерение неравномерности развития; ей не удается связать концепцию общества, целиком проникнутого капиталистическими отношениями, в котором существуют только наемные рабочие и капиталисты, с мыслью о более или менее самостоятельном характере структуры потребностей потребителя, которая впервые была порождена капиталистической основой и постоянно на этой основе воспроизводится. Потребители, создающие сверхприбыль, необходимую для накопления, согласно ее концепции, должны происходить из некапиталистических сфер. Отличительная черта империализма, этой последней конкурентной схватки за капиталистическое господство в мире, за раздел остальной некапиталистической части мира, есть «перенесение решающей борьбы во имя экспансии из местностей, которые являются ее объектом, в страны, где она зародилась; это, между прочим, является специфическим признаком того, что круг развития начинает замыкаться» [17].

В своих политических работах Роза Люксембург раскрывает историческую диалектику в рамках капиталистического производства, когда анализирует массовую стачку пролетариата и проблему его организации. Эта диалектика, по правде говоря, могла бы соответствовать логике капитала, но не конкретно-историческому развитию, то есть развитию, соотнесенному с революционной практикой. С исторической точки зрения капиталистические отношения необходимо приходят в упадок при соприкосновении со своей противоположностью, то есть с элементами некапиталистическими и случайными в сравнении с логикой капитала. Таким образом, во всемирно-историческом плане Роза Люксембург правильно ограничивает социальную революцию теми областями, где капитал встречается с докапиталистическими формами общества; все автономные революции прошлого происходили в этих областях.

«Начиная с первого момента развития капитала, имеет место стремление к экспансии за счет некапиталистических слоев и стран, разрушение ремесленного и крестьянского хозяйства, пролетаризация промежуточных слоев, колониальная политика, „политика открывания дверей“, вывоз капитала. Только путем постоянного распространения капитализма на новые области производства и новые страны с самого начала становились возможными развитие и существование капитализма. Но экспансия в своем мировом натиске приводит к столкновению между капиталом и докапиталистическими общественными формами. Отсюда – насилие, война, революция, словом, катастрофа, которая составляет жизненный элемент капитализма от начала до конца» [18].

Но и здесь ничто не происходит механистически. Все зависит от сознательности и боевого духа пролетариата на этой стадии катастрофы. И тут для Розы Люксембург возникает альтернатива: «гибель культуры или переход к социалистическому способу производства» [19].

4. Диалектика и политизация будничных интересов

Нечто вроде материалистического инстинкта предохраняет Розу Люксембург от того, чтобы чисто механистически применять безжизненные структуры диалектических категорий, в особенности категорий критики политической экономии, и этим самым избавляет ее от воспроизведения дуализма понятия и действительности, теории и практики, характерных для буржуазного образа мышления [20]. То, что дуализма нельзя избежать, перепрыгнув через философию тождества, для нее очевидно: сознание означает всегда осознавать, следовательно, неотчуждаемым его объектом является материальность мира. Это реальное и гносеологическое значение внешнего мира, которым так гордятся теоретики отражения, не вызывает никакого сомнения; но оно говорит лишь о принципе материалистического мышления, а не о его реальных формах. Не путем подавления познающего субъекта, а с помощью простого воспроизведения явлений, как раз через исключительное его напряжение в процессе наблюдения и анализа, из которых, несмотря на интерсубъективность, необходимую для всякого объективного познания, абсолютно не могут быть выделены субъективные части истории индивидуального формирования, проявляется противоречивая структура динамичных материальных форм вещей и отношений. Роза Люксембург иллюстрирует это явление на примере изменения функций самой массовой стачки.