Марксизм в эпоху II Интернационала. Выпуск второй

В том факте, что рабочий класс должен достигнуть духовной власти прежде, чем политической, как раз и заключается политическая необходимость «пролетарской культуры». Духовная революция предполагает политическую стабильность власти пролетариата. Но это не означает, что Богданов со своим «постулатом нового духа в пролетариате» перестает настаивать на «победе революции в ближайшем будущем» и что дальнейшее развитие им концепции «пролетарской культуры» ведет к исправлению его изначальной «ультрарадикальной» позиции, как это утверждает пока что единственный биограф Богданова Дитрих Грилле[172]

. Как мы показали, основой постулата подлинного пролетарского сознания и его критерием является критика партии и ее руководства, которое, по оценке Богданова, находится в плену буржуазной культуры и чьи психологические особенности – индивидуализм, авторитаризм и так далее – полностью противоречат «пролетарскому опыту». «Платформа» слушателей и преподавателей школы на Капри, в которой та же терминология указывает на авторство Богданова, содержит заявление о том, что пережитки этой буржуазной культуры и ее мира являются препятствием на пути к успеху революции. Чем скорее будет уничтожена буржуазная культура, тем больше открывается возможностей для свершения революции, которую Богданов все же не упускает из виду, хотя решающим фактором ее успеха – более решающим, чем классовая борьба, – считает сознание пролетариата. Настаивая на необходимости автономии и свободы для инициативы пролетариата в области культуры, Богданов, понимая как раз буквально теорию Маркса, думает, что таким образом можно установить власть рабочего класса. Стремление сделать пролетариат активным, постоянно ориентируясь на революцию, апеллировать к творческой стихийности рабочих масс приобрело характер отрицания элиты, понимаемой как представительство пролетариата лицами свободных профессий, так как Богданов видел в них силу, которая препятствует пролетарской революции, тормозит ее. Следовательно, авангард пролетариата должен формироваться не из интеллигенции, а из промышленных рабочих, представляющих собой «наиболее сознательную» категорию. Принципы будущей культуры и будущей эпохи должны опираться исключительно на социальное поведение рабочего класса. Неслучайно «пролетарский социализм» Богданова, его апелляция к пролетарскому сознанию как основной и наиболее активной революционной силе были истолкованы Лениным в смысле левого радикализма: элитарной концепции партии, которую поддерживал Ленин, Богданов противопоставлял концепцию «пролетарской культуры», обращенную непосредственно к массам и рассматриваемую Лениным как анархизм.

Богданов направляет явно против Ленина свою апелляцию к творческой энергии пролетариата, с помощью которой последний создаст собственные науки и искусства. В работе «Культурные задачи нашего времени», появившейся в результате чтения лекций в партийных школах на Капри и в Болонье, Богданов вменяет в вину «противникам идеи пролетарской культуры» (наряду с Лениным недвусмысленно указывается Плеханов) их «крайний теоретический консерватизм»: они сделали из марксизма, «учения, радикально отрицающего всякие абсолютные и вечные истины», абсолютную и вечную истину и таким образом признали за научными, эстетическими и этическими знаниями объективную и вечную ценность, несмотря на то что те были целиком и полностью созданы интеллигенцией. Пролетариату же они, по мнению Богданова, оставили лишь способность видеть в марксизме очередную экономическую и политическую доктрину. По мнению Ленина и Плеханова, философии диалектического материализма – представленной, разумеется, в популярной форме – более чем достаточно для удовлетворения требований пролетариата. Это «глубокое недоверие к творческим силам» пролетариата и явилось для Богданова легитимацией его критики в адрес главных «идеологов рабочего класса», словом, их оспаривания[173]

.