Марксизм в эпоху II Интернационала. Выпуск второй

Более ярко в поддержку Ленина выступил Луначарский. Он также остановился на выдвинутом Плехановым обвинении Ленина в принадлежности к социалистам-революционерам: «Серьезно утверждать, что Ленин эсер, было бы так же дико и странно, как если бы в этом собрании раздалось утверждение, что т. Плеханов – кадет»[20]. Здесь речь идет о первых стычках, однако в дальнейшем, особенно на V съезде, подобные утверждения, пусть не такие безапелляционные, уже не покажутся «дикими и странными» ни в том, ни в другом смысле, так как центральным вопросом будет именно отношение социал-демократии, с одной стороны, к крестьянским массам и их партиям (прежде всего социалистам-революционерам) и, с другой стороны, к либерально-буржуазным слоям и конституционно-демократической партии, представляющей эти слои. Продолжая полемику с Плехановым, Луначарский превозносит «гибкость» Ленина, доказанную им «вполне недвусмысленно, когда он под давлением событий шагнул от отрезков, главным кумом которых он был, – к национализации»[21]. Такая оценка вместе с тем допускала наличие определенного изменения, внесенного Лениным в его аграрную политику. Однако это воинственно-оборонительное выступление Луначарского не ограничивается лишь аграрной политикой; его поразило то место выступления Плеханова, где он критикует идеи Ленина о «захвате власти». Очевидно, Плеханов не мог себе представить, рассуждает Луначарский, что любая политическая сила, особенно революционная, естественно, стремится к победоносному завершению борьбы за власть:

«Нет, т. Плеханов, очевидно, имел в виду заговорщицкий захват, тот, который теперь можно видеть разве только в оперетке. Приходят во дворец 50 замаскированных людей с кинжалами и совершают переворот. Но разве победа революции связывается у Ленина с подобным опереточным захватом власти? Ничуть»[22].

Здесь в нарочито шутливом тоне Луначарского уловим отзвук полемики, развернувшейся вокруг книги «Что делать?» и прозвучавшей на II съезде РСДРП. Разумеется, теория «заговорщицкого захвата власти» не укладывалась в поверхностные опереточные термины, и, как мы увидим, сущность такого захвата будет уточнена в ходе дискуссии о революции 1905 года.

В заключительном выступлении Ленина по аграрному вопросу особого внимания заслуживают два пункта. Первый касается гарантий против реставрации, в результате которой национализация оказалась бы контрреволюционной мерой. Ленин уточняет, что есть «единственная гарантия» – «социалистический переворот на Западе»[23], но эта гарантия должна относиться и ко всем другим решениям аграрного вопроса, а не только к национализации:

«Вне этого условия, при всяком другом решении вопроса (муниципализация, раздел и т.п.) реставрация не только возможна, но прямо неизбежна. Я формулировал бы это положение в таких словах: русская революция может своими собственными силами победить, но она ни в коем случае не может своими собственными руками удержать и закрепить своих завоеваний. Она не может достигнуть этого, если на Западе не будет социалистического переворота»[24].

Далее Ленин подкрепляет идею международного характера русской революции сравнением с Великой французской революцией: