Марксизм в эпоху III Интернационала. Часть первая. От Октябрьской революции до кризиса 1929 года. Выпуск второй

Такова была «платформа десяти», среди авторов которой наряду с Лениным были Зиновьев, Каменев, Калинин и Сталин. Эта платформа исходила прежде всего из следующего: как гарантировать наиболее эффективное влияние коммунистов, что означало руководящую роль партии, располагающей собственным аппаратом и превратившейся в институционализованную систему. В полемике с Троцким утверждалось, что профсоюзы не переживали кризиса, напротив, можно было показать их внушительный рост на базе увеличения числа их членов, но в то же время не было сомнения в том, что профсоюзы не доросли еще до уровня требований, предъявляемых к ним. В возражениях против позиции Троцкого говорилось, что «профсоюзы должны оставаться школой коммунизма, организаторами масс и никоим образом не должны превращаться в государственные органы в узком смысле этого слова» и что в профсоюзы могут вступать «рабочие различных политических взглядов и настроений, партийные, как и беспартийные, грамотные и неграмотные, религиозные и нерелигиозные»[65]. Платформа также признавала, что профсоюзы во все большей степени должны брать на себя государственные функции, но тем не менее не должны из-за этого отказываться от собственной независимости и собственной формы массовой организации. Их основной задачей оставалось воспитание масс в целях поддержки диктатуры пролетариата.

Когда были сформулированы эти три платформы и параллельно с ними еще около полудюжины менее важных платформ, руководство партии приняло меры по расширению демократии в самих профсоюзах. 21 февраля 1921 года вышло постановление Центрального Комитета, которое подчеркивало важность «полной свободы полемики», поскольку «любая партийная организация, какова бы ни была ее позиция по обсуждаемым вопросам, может защищать и излагать свои позиции перед партией на страницах газет, через лекторов, обмениваясь докладчиками, и т.д.»[66].

Время свободных дискуссий быстро миновало, но высокий уровень и зрелость формулировок различных альтернатив свидетельствуют о том, что советская революция располагала огромной интеллектуальной силой. Кронштадтский мятеж и недовольство крестьян, которое в отдельных местах выливалось в вооруженные выступления, положили начало новому этапу, когда единство партии без оппозиции становилось все более единодушным первостепенным требованием. Но это происходило постепенно. X съезд, который собрался во время кронштадтского мятежа, в своем постановлении решительно выступил против фракций и запретил их, но в то же время констатировал, что критика недостатков партии, как и всякий анализ «общей линии партии», безусловно, необходимы. Он также постановил, что эта полемика должна доводиться до всех членов партии, для чего необходима публикация «дискуссионного листка».

Однако в той определенной исторической обстановке концепция рабочей оппозиции была неизбежно обречена на поражение. Чтобы выбраться из исключительно тяжелой экономической и политической ситуации, необходимо было почти что любой ценой укреплять государственный аппарат. Это был наиболее быстрый способ, и он находился буквально под рукой. Но подобная необходимость диктовалась также бедностью, неурожаем и дороговизной, а отнюдь не определенной формой первоначального накопления капитала, которая выдвинется на первый план лишь через несколько лет, но и тогда вновь послужит только укреплению государства. Кроме того, переход управления экономикой в руки профсоюзов мог представлять угрозу для укрепления в государственном механизме руководящей роли партии, которая исполняла все большее количество функций и пользовалась все более возрастающей властью. На практике это могло означать, что коммунистическая партия сможет руководить государственным аппаратом или же экономическими органами лишь через посредство каких-то других институтов.

Постановление X съезда единодушно констатировало, что «профсоюзы должны постепенно превращаться в вспомогательные органы пролетарского государства, а не наоборот. С принятием Постановления Центрального Комитета партии от января 1922 года завершается полемика о профсоюзах. В постановлении решительно отделена институционная система государственных учреждений от системы профсоюзов. В нем, с одной стороны, утверждается, что любой род прямого вмешательства профсоюзов в руководство предприятиями… следует рассматривать как вредный и недопустимый». Если же в нем затем и перечисляются подробно основные формы косвенного участия профсоюзов в этом управлении, то большая часть этого вмешательства состоит лишь в поддержке экономической управленческой деятельности, за которую уже отвечали отдельные лица. С другой стороны, что касается влияния формировавшегося тогда нэпа, в нем говорится: