Марксизм в эпоху III Интернационала. Часть первая. От Октябрьской революции до кризиса 1929 года. Выпуск второй

«Еще до революции, а также и после нее, мы думали: или сейчас же, или, по крайней мере, очень быстро, наступит революция в остальных странах, капиталистически более развитых, или, в противном случае, мы должны погибнуть. Несмотря на это сознание, мы делали все, чтобы при всех обстоятельствах и во что бы то ни стало сохранить советскую систему, так как знали, что работаем не только для себя, но и для международной революции. Мы это знали, мы неоднократно выражали это убеждение до Октябрьской революции, точно так же как и непосредственно после нее и во время заключения Брест-Литовского мира. И это было, говоря вообще, правильно»[82].

Однако события развернулись не так, как предсказывали Ленин и большевики в октябре 1917 года и в годы яростных сражений против белогвардейщины. Если в конце мировой войны в некоторых странах Европы совершились буржуазно-демократические революции, то отдельные вспышки социалистических революций, например в Венгрии, были подавлены, а капитализм сохранился во всех европейских странах, за исключением России. С другой стороны, большевики сумели одержать победу в гражданской войне и отбить попытки иностранной интервенции. Стремление рабочих, крестьян и солдат Западной Европы к миру было так велико, что консервативные силы должны были временно отложить планы новой интервенции. Было ясно, что Советская Россия сумела завоевать передышку, хотя никто не мог предвидеть, на какой срок. Однако уже нельзя было рассчитывать на прямую экономическую помощь со стороны пролетариата более развитых стран Европы. Между тем экономика Советской России была полностью разрушена: промышленное производство в стране сократилось более чем в 10 раз, а сельскохозяйственное составляло 50 процентов по отношению к 1913 году. Политика военного коммунизма полностью исчерпала себя и постоянно наталкивалась на все более решительное сопротивление крестьян и мелкой буржуазии. Это отражалось на моральном состоянии бойцов Красной Армии, в которой шла демобилизация, и бойцов «трудовых армий», созданных в тот период. Попытки еще более ужесточить государственное регламентирование экономики и увеличить изъятие излишков товаров и сельскохозяйственных продуктов вызвали целый ряд крестьянских и солдатских выступлений. Самые крупные (в Тамбове, Кронштадте, новые восстания в казацких областях) были подавлены с большим трудом и большими потерями. Хотя Ленин еще и верил в грядущую мировую пролетарскую революцию, будучи трезвым политиком, он не мог поставить Советскую Россию в зависимость от непредвиденных превратностей международного революционного движения и в поисках выхода из создавшегося положения пришел к необходимости выработки новой экономической политики.