Марксизм в России начинался со лжи

Сегодня это не загадка: в самом деле, Россия пошла альтернативным путем. Это-то и предвидел Маркс! И — Чернышевский. И — Герцен. И — Лавров. И — Михайловский. Декрет о земле, восстановивший ранее сильно подорванную, но выстоявшую общину, — за короткое время (от 26 октября 1917 г. и до середины 1918 г.) — обеспечил преимущественно крестьянский, тем не менее, тоже ведь социалистический (коллективистский) переворот в России. Разве не увел Россию с уже начинавшегося тогда ее пути капиталистического развития Октябрь 1917 года? Разве не стала в еще большей мере, чем когда-либо, именно крестьянская община важнейшим фактором развития страны в советское время — до момента небывало трагического «великого перелома» в 1929 году? Тот чудовищный перелом (осуществленный в форме невиданных злодеяний) пришелся точно поперек позвоночника революции.

Неужели в Вашем понимании, Раиса Павловна, это — не доказательство несомненной перемены общенародной нашей судьбы, разлучившей нас с западноевропейской перспективой?

Мы с Вами сегодня обсуждаем никак не выдуманные, а свершившиеся события. Ваши же суждения, однако, и ныне звучат так, будто страна все еще находится где-то в конце 1870-х или начале 1880-х годов. Разве же Октябрьская революция произошла и в самом деле «по Плеханову»? Нет же. Повторю: она произошла «по Марксу», «по Чернышевскому». А то, что видим ныне, — особый разговор. Пора бы увидеть, что она свершилась ведь и не «по Ленину»: он вынужденно принял ее объективную суть, причем лишь в самый последний момент. Не Октябрь с его Декретом о земле свершился «по Ленину», а Ленин с большим опозданием понял: не пресловутая национализация (тип буржуазности), а именно социализация (и только социализация!) земли обеспечит (и обеспечила!) победу первобытной, но в ее сути социалистической революции. По крайней мере — в самом начале это было так.

Грешно же сегодня игнорировать факт, что именно социализация (в первую очередь раздел конфискованных помещичьих земель между крестьянами на основе коллективного ею владения) — именно эта мера соответствовала потом также и предстоявшему глобальному (неосуществившемуся) кооперированию в обществе. Ведь именно этот (кооперативный) принцип коллективизма и анализировал Маркс, изыскивая наиболее краткие и убедительные формулировки относительно России в работе над ответом на письмо В. Засулич.

На фоне этой, на короткое время осуществившейся потом, истории только и можно сегодня понять, почему так, а не иначе видели свою позицию Плеханов и его соратники. Вчерашние народники. Неофиты в марксизме. Моральных критериев тут даже и недостаточно. Необходимо соотнести сами эти критерии с объективным ходом именно состоявшейся истории.

Социал-демократы с самого начала встали на путь абсолютизации того совсем не абсолютного императива, согласно коему якобы и нет вечных и незыблемых принципов нравственности, а каждый раз лишь есть определенный социально-классовый интерес. Этот последний, мол, и диктует людям их поведение. Оставалось только доказать (хотя бы самим себе), что сами лично они лучше кого-либо понимают свой идеал. В данном случае надо было всего лишь убедить самих себя в том, что Маркс знает Россию меньше, чем они, россияне... Не так ли?

Интересующее нас с Вами событие к тому же происходило в самый момент не ахти сколь достойного ухода плехановской когорты от народников. В таких обстоятельствах обычно очень велика сила отталкивания. Уходила блистательная когорта активных чернопередельцев — выразителей недавно еще позиции именно той группировки народников, которая, уже отрицая террор, все еще связывала надежды России с общиной. С крестьянской революцией... Она-то, эта часть народников, и надеялась на уравнительный раздел между крестьянами земель (черный передел), конфискованных в ходе предстоявшей (они тогда еще верили в нее) революции.

Между тем, напротив, именно общедемократический переворот, раскрепощающий общину, — т. е. как раз то, от чего уходили плехановцы, — вот ведь что считал наиболее вероятным Маркс для России (в частности, в письме его В. Засулич от 8 марта 1881 г.).

Публикатору рукописного наследия Маркса, Вам-то бы, наверное, следовало помнить: Маркс в письмах к Н. Ф. Даниельсону уже в 1873 г. высказался об общине как именно о решающем факторе в истории России. В 1873-м он уже отверг ошибочную позицию Б. Н. Чичерина о якобы фискальном происхождении русской общины в относительно позднее время. Однако именно эта концепция была принята Плехановым. И потом — Лениным! С начала 1890-х гг. и вплоть до августа-сентября 1917 г. стоял Ленин на чичеринской же позиции в оценке происхождения общины. И судеб ее.