Маркус и девочки

– Может, стоит все-таки как следует репетировать? – неуверенно предложила Эллен Кристина.

– Пожалуй, – согласилась Муна, – так будет лучше.

– Окей, – сказал Сигмунд. – Поцелуй ее.

– Не хочу.

– Не будь трусом, – сказала Муна, – это же только Эллен Кристина.

– Да, – сказала Эллен Кристина, – это же только я.

– Ну, давай, – сказал Сигмунд. – Надо же с кого-то начать!

Маркус подумал, что он прав. Он ни разу в жизни еще не целовался с девушкой и не думал, что первый раз настанет именно теперь. С другой стороны, это была только репетиция, а не настоящий поцелуй. Он взглянул на Эллен Кристину, ее взор затуманился.

– Ну да, – пробормотал он и поцеловал ее.

Он хотел поцеловать ее в щеку, но она повернулась к нему, и он попал прямо в губы. Маркус тут же отодвинулся, глянул в текст и прошептал:

Твои уста с моих весь грех снимают.

– Еще раз, – потребовал Сигмунд.

– Нет!

– Да. Тот чмок и поцелуем-то не был!

– Я старалась как могла, – проговорила Эллен Кристина, – но он увернулся!

– Целуй ее! – приказал Сигмунд.

– Зачем это?!

– Потому что я так сказал. Я – режиссер.

– Но целуюсь-то я.

– Я тебе помогу, – улыбнулась Эллен Кристина.

Маркус еще сообразить не успел, что произошло, а она уже ухватила его голову и притянула к себе.

– Б-р-р-р, – сказал он, когда она прижалась своими губами к его.

В мире существует множество разных поцелуев: дружеский, вежливый, вялый, осторожный, долгий, короткий, сухой, влажный, равнодушный, искренний поцелуй и просто чмок. Этот оказался смесью сухого, вялого поцелуя и влажно-искреннего. Маркус постарался сократить его до минимума. Эллен Кристина пыталась затянуть. Получилось что-то среднее.

– Хорошо, Эллен Кристина, – кивнул Сигмунд, – а ты должен вложить в поцелуй все чувства, Макакус.

Маркус вытер ладонью губы и покачал головой. Ему казалось, что во рту поселился шмель.

– Еще раз, – велел Сигмунд.

Но Ромео спас отец.

– Чем это вы тут занимаетесь? – спросил Монс. Он вышел из кухни с подносом, полным бутербродов, как раз перед вторым поцелуем.

– Репетируем, – ответил Сигмунд.

– И что вы репетируете, позвольте узнать?

– Поцелуи, господин Симонсен, – ответила Эллен Кристина.

– Вот как? – сказал Монс.

Он прекрасно понимал, что у молодежи свои проблемы, но то, что надо репетировать поцелуи, его слегка удивило и озадачило.

– И как, получается? – спросил он осторожно.

– У Эллен Кристины очень хорошо, – ответила Муна. – А вот Маркусу надо больше тренироваться.

– Да, – сказал Сигмунд. – Только практика превращает ученика в мастера.

Монс поставил поднос с бутербродами на стол.

– Пожалуй, ты прав.

– Мы репетируем «Ромео и Джульетту», – пояснил Маркус. – Мы открыли свой театр.

Отец попытался скрыть облегчение.

– Как интересно, – проговорил он. – А Ромео будешь ты, Маркус?

– Нет, – покачал головой сын. – Ромео будет Сигмунд. Я только репетирую.

– Понимаю, – кивнул отец, который ничего не понимал.

– Маркус тоже должен выучить роль, – объяснил Сигмунд. – Если я заболею, то играть будет он.

– Хитро придумано, – заметил Монс. – Никогда ведь не знаешь наверняка.

Сигмунд улыбнулся ему:

– Да, господин Симонсен. Наверняка никогда не знаешь.

Глава семнадцатая

В понедельник вечером Маркус шел в школу один. Сигмунд сидел у Муны и помогал ей решать задачи по математике. Уроки теперь были куда сложнее, чем в начальной школе, а репетиции «Ромео и Джульетты» отнюдь не улучшали успеваемости. До репетиции оставалось четверть часа. Дверь в школу оказалась запертой, и Маркус зашагал по двору взад-вперед. Он уже начал репетировать реплики. А их было очень много. Он ведь должен был готовиться сыграть и Кормилицу, и Ромео. Маркус слабо представлял, как ему удастся их не перепутать, но Сигмунд уверил, что, как только они начнут играть, он не собьется. Двор был пуст, и Маркус начал подозревать, что все остальные просто сбежали. Нет, вон появилась какая-то девушка. Она быстро зашла под навес для велосипедов, но потом заметила его и пошла навстречу. До семи оставалось еще минут десять, и Маркус полагал, что они окажутся нестерпимо долгими.

– Привет, Маркус, – поздоровалась Александра.

– Привет, – сказал Маркус. – Я тебя не заметил.

Они замолчали. Маркус почувствовал, что сам должен разрушить выросшую стену.

– Ты в спортивном костюме? – спросил он.

– Да, – просто ответила она.

– Ну да, конечно.

– Да, мы же будем тренироваться?

Она смеется над ним или тоже стесняется?

– Ну да, конечно…

Он знал, что можно разговаривать без «ну» и «конечно», но не был уверен, что сейчас у него получится.

– Погода чудесная, – сказал он, проглотив проклятое «ну».

– Вовсе нет. Идет дождь.

– Это точно… А в Париже много художников?

Она посмотрела на Маркуса как-то странно, будто тот над ней издевается. Маркус сменил тему.

– А природа?

– Париж – это город.

Он кивнул.

– Там, наверно, погода хорошая.

– Погода?

– Да, погода. В Париже. Мне кажется, там должна быть изумительная погода. А здесь вот… нет. Где-то же должна быть погода получше?!