Маркус и девочки

Он услышал, как открылась входная дверь, и вышел в прихожую.

На щеках Монса горели красные пятна, а слова вылетели водопадом:

– Ага, ты еще не спишь? Да, должен сказать, Сара – потрясающая актриса. Она будет великолепна. Представляешь, она помнит почти весь текст. Мне совсем не надо было подсказывать. Я должен был только смотреть на нее, чтобы ей было для кого играть. Когда закончили, мы выпили по бокалу вина. Ты знал, что она собирается открывать театр? Я записался. Я уже почувствовал вкус к театру, судя по всему, будет хорошо переключить внимание после работы, как ты думаешь? Она хочет ставить «Гамлета». Она будет играть Королеву и говорит, что у нее уже есть для меня роль. Что скажешь, Маркус?

– Отлично, – кивнул Маркус. – И кого же ты будешь играть?

– Тень отца Гамлета. Это очень важная роль. Думаю, будет забавно.

– Еще бы, пап, – сказал Маркус. – Но сначала ты сыграешь Кормилицу.

– Пойду-ка я спать, – ответил отец.

Глава двадцать первая

Спектакль планировали начать в восемь. Зрители стали подтягиваться сразу после семи. В половине восьмого жена Воге открыла дверь и раздала новый список действующих лиц, накануне составленный Сигмундом. Выглядел он так:

РОМЕО И ДЖУЛЬЕТТА

УИЛЬЯМ ШЕКСПИР

(перевод с английского)

ПЕРЕРАБОТАНО

СИГМУНДОМ БАСТИАНСЕНОМ ВИКОМ

ЭСКАЛ, герцог Веронский – Турид Юттердал

ПАРИС, молодой дворянин – Турид Юттердал

МОНТЕККИ, глава дома Монтекки – Эллен Кристина Холм

ЕГО ЖЕНА – Муна Хенсен

КАПУЛЕТТИ, глава дома Капулетти – Муна Хенсен

ЕГО ЖЕНА – Эллен Кристина Холм

РОМЕО, сын Монтекки – Маркус Симонсен

МЕРКУЦИО, родственник герцога и друг Ромео – Турид Юттердал

БЕНВОЛИО, племянник Монтекки и друг Ромео – Турид Юттердал

ТИБАЛЬТ, племянник синьоры Капулетти – Эллен Кристина Холм

БРАТ ЛОРЕНЦО, францисканский монах – Бьяртмар Воге

ДЖУЛЬЕТТА, дочь Капулетти – Сара Монсен

ТОМАС, брат Джульетты – Трим Томас Юттердал

КОРМИЛИЦА Джульетты – Монс Симонсен

РЕЖИССЕР – Сигмунд Бастиансен Вик

ПОМОЩНИК РЕЖИССЕРА – Маркус Симонсен

СЦЕНОГРАФИЯ – Сигмунд Бастиансен Вик

КОСТЮМЫ – Муна Хенсен, Эллен Кристина Холм

КОНСУЛЬТАНТ ПО КОСТЮМАМ – Сигмунд Бастиансен Вик

СУФЛЕР – Сигмунд Бастиансен Вик

Спортивный зал вмещал двести пятьдесят человек. Пришли триста четырнадцать. Ученики и родители. Родственники и друзья. Кто-то стоял у стен в самом конце зала. Те, кто не смог войти, собрались перед окном. Когда Сигмунд задернул шторы, снаружи донесся разочарованный гул. Он их чуть приоткрыл, и снаружи началась борьба за места у окон. Голоса шумели, шуршали пакетики с леденцами и чипсами. Занавес был опущен. Бледное лицо выглянуло в зал, и публика запела:

– Ура-а-а, Во-о-оге! Ура-а-а-а, Во-о-о-оге!

Голова исчезла.

Сигмунд, хромая, вышел на сцену.

– Ура, Сигмунд! Ура, Сигмунд!

Он поклонился:

– Дамы и господа. Господин директор.

– И Ваше Королевское Величество, – из зала раздался тоненький голосок.

Сигмунд очаровательно улыбнулся:

– Для нас большая честь и радость представить на ваш суд постановку величайшей классической трагедии Уильяма Шекспира «Ромео и Джульетта».

– Ура, Сигмунд! Ура, Сигмунд!

Он помахал рукой, отклоняя приветствия.

– Надеемся, вы проведете с нами пару по-настоящему увлекательных часов. Приятного просмотра.

Аплодисменты! Ликование!

Сигмунд спустился в зал и сел в первом ряду между директором и Александрой.

Свет погас. В зале воцарилась тишина.

– Пожалуйста, – сказал Сигмунд.

Ничего не происходило.

– Пожалуйста!

Спотыкаясь, на авансцену вышел Трим Томас.

Аплодисменты!

– Я потерял тигра! – крикнул Трим Томас.

Выбежал Воге.

Снова аплодисменты.

– Вот он, мой маленький… вот он, мой любимый, – проговорил мальчик.

Трим Томас вырвал тигра из рук Воге.

– Учитель его стащил, – объяснил он своему ровеснику и другу Турмуду, который тоже сидел в первом ряду. – Он – слизняк!

Воге бледно улыбнулся публике, схватил Трима Томаса за шиворот и потащил со сцены.

Публика захлопала.

– Это все? – спросил Турмуд.

В этот момент жена Воге подняла занавес.

Трим Томас стоял один на сцене со счастливой улыбкой на лице. Он поднял тигра над головой, чтобы все видели, и начал:

В двух семьях, равных знатностью и славой…

Что сказать? Начало прошло очень хорошо. Когда Кормилица грохнулась в первый раз, у зрителей здорово поднялось настроение. Гвоздь, сидевший за Сигмундом, смеялся так, что чуть не упал со стула, а директор прошептал:

– Неплохая находка, Сигмунд. Превратить Кормилицу в мужчину-клоуна – действительно забавно.

Сигмунд, прикусив нижнюю губу, только кивнул:

– Да, я попытался придать мрачной истории больше светлых тонов.