Маркус и Сигмунд

— И все это пройдет, — продолжал Пер Эспен. — Как говорится, «склеит девчонку тот, кто склеит последним». Так что не воображай себе ничего!

Маркус собирался ответить, но в этот момент у Пера Эспена зазвонил мобильник.

— Привет, Райдар, — сказал он. — Иду назад. Я просто сказал Макакусу, чтобы он оставил эти свои тупые фокусы и оставил Бенту Иверсен в покое! У него нет шансов, потому что Бента…

Голос Пера Эспена звучал очень возбужденно и громко. Он собирался продолжить, но в этот момент вошел кондуктор.

— Это «тихий вагон».

— Чё?

— Тихий вагон.

— А по-моему, он гремит так же, как и остальные вагоны, — сказал Пер Эспен.

Кондуктор положил руку ему на плечо.

— То, что это «тихий вагон», не значит, что вагон не издает никаких звуков, — объяснил он. — Это значит, что те, кто здесь находится, должны вести себя тихо. Понимаешь?

Пер Эспен задумался.

— Да, — ответил он. — Это значит, что в тихом вагоне надо быть тихим.

— Именно, — сказал довольный кондуктор. — Ты хорошо соображаешь.

— А почему вы разговариваете? — спросил Пер Эспен.

— Что?

— Это же тихий вагон.

Он достал мобильник.

— Здесь нельзя, — сказал кондуктор.

— Что нельзя?

— Говорить по мобильному.

— Да, — переспросил Пер Эспен, — нельзя?

— Да, нельзя, — ответил кондуктор. Очевидно, он начал терять терпение. — В тихом вагоне запрещено говорить по мобильному телефону!

— Тссс! — сказала дама за их спиной.

— Постарайтесь говорить тише, — сказал Пер Эспен кондуктору. — Это же тихий вагон.

Он послал издевательскую усмешку Маркусу и исчез в дверях следующего вагона.

— Ты его знаешь? — спросил кондуктор.

Маркус покачал головой:

— Не особенно.

— Можно немного поспать? — взмолилась дама за их спиной.

Кондуктор отдал честь.

— Прошу прощения, сударыня, но я в этом не очень уверен, — сказал он и пошел дальше по поезду. В следующую секунду по громкой связи раздалось:

— Мы подъезжаем к центральному вокзалу города Осло! Выход на правую сторону!

Маркус толкнул Сигмунда.

— Просыпайся, — сказал он. — Приехали.

Симгунд медленно снял шапку.

— Хорошо поспал? — спросил Маркус.

Сигмунд не отвечал. Не глядя на друга, он наклонился и надел кроссовки. Потом встал и вдруг повернулся лицом к Маркусу.

— Я не спал ни секунды, — сказал он. — Вставай.

Маркус встал. Поезд остановился, и остальные пассажиры начали выходить из вагона.

— Посмотри на меня, — попросил Сигмунд.

Маркус посмотрел. Светло-зеленая футболка идеально подходила к серо-голубым рэперским штанам. Голова была гладко выбрита, кроме черного гребешка, тянувшегося вдоль всего черепа. Пирсинг, словно влитой, красовался на брови. Сигмунд слабо улыбнулся:

— Ну и как я?

— По-моему, ты классно выглядишь, — сказал Маркус.

— Посмотри на себя.

Маркус посмотрел. На нем были и штаны, и рубашка, и обувь, но ничем особенно он похвастать не мог.

— Ну и как ты?

— Не знаю. По-моему, ничего особенного.

Сигмунд положил руку ему на плечо.

— Пусть выиграет сильнейший.

— Я не совсем понимаю, о чем…

Сигмунд подмигнул.

— Понимаешь, — сказал он. — О'кей, Маркус Симонсен. После тебя. Пора встретиться с народом!

Маркус не был уверен, но когда он выходил из поезда, ему ясно послышалось, как тихий голос за спиной произнес:

— У тебя нет шансов, мазафака.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Сигмунд шел большими шагами, с высоко поднятой головой, по улицам Осло в сторону перестроенного кинотеатра, в котором у «Берты Б» был концерт в половине восьмого. Маркус, чьи ноги были намного короче, вынужден был семенить, чтобы поспевать за другом. Он боялся, что Сигмунд опять заревнует, раз он слышал, что сказал Пер Эспен, и поймет, что Бента влюблена в Маркуса. Но Сигмунд не ревновал. Наоборот. Он воспринял это как вызов. «Пусть выиграет сильнейший», — сказал он.

Пока они шли, Маркус пытался объяснить, что никакой конкуренции не будет, поскольку сам он вовсе не влюблен в Бенту, даже если она вдруг и влюбилась в него.

Сигмунд обернулся и дружелюбно толкнул Маркуса в грудь, чуть не съездив ему по лицу.

— Я и не говорю, что мы будем соревноваться, Мэкакус, — сказал он. — Я говорю только, что время покажет, кого она в конце концов выберет. Сейчас она влюблена в тебя. Отлично. Ты в нее не влюблен. Еще лучше. Если бы ты в нее был влюблен, ты бы оказался лгуном и предателем и больше не был бы моим лучшим другом. Но это не так. Я тебе доверяю. Все, о чем я прошу, чтобы ты был самим собой, а я буду собой, и тогда посмотрим, кто выиграет любовь Бенты Иверсен. Что ты на это скажешь, Мэкакус?

— Тебе обязательно называть меня Мэкакусом? — спросил Маркус.

— Нет, конечно, я могу звать тебя Маркусом, но тебе стоит привыкнуть к «Мэкакусу». Изменения радуют, — заметил он и устремился вперед.