Марлен Дитрих

Марлен не допускала в свою жизнь посторонних. Широкой публике было неизвестно, что происходило за окнами парижской квартиры на avenue Montaigne, 12. Когда после кончины голливудской звезды в ее квартиру проникли репортеры, их взоры уткнулись в инвалидное кресло.

Стороннему глазу обывателя может показаться, что ее жизнь нельзя было назвать нищенской. Но сама Марлен Дитрих так не считала. Ведь ей приходилось жить взаперти в трехкомнатной квартире на avenue Montaigne, которую оплачивал муниципалитет Парижа. Вряд ли кто-то будет возражать, что эта женщина заслуживала большего.

Документальный фильм «Марлен», 1984 год

Меня уже зафотографировали до смерти.

Марлен Дитрих

В 1982 году Марлен Дитрих впала в состояние мании преследования, решив, что все желают ее смерти. Она ни с кем не общалась, не верила не только своим адвокатам, но и друзьям, и поклонникам.

В это время мюнхенский продюсер Карл Дирке пытался получить у Марлен Дитрих согласие на съемки документального фильма, посвященного ее жизни. После долгих и очень тяжелых переговоров она согласилась, но выдвинула одно жесткое условие. Прикованная к инвалидному креслу, она отказалась показываться на экране. Дитрих подписала договор, в котором обязалась дать интервью на сорок часов и согласилась, чтобы съемки проходили в ее квартире на avenue Montaigne. Предусматривалось, что одна половина интервью будет дана на немецком, а другая – на английском языке.

Режиссером фильма стал австрийский актер, продюсер и режиссер Максимилиан Шелл. Марлен Дитрих была знакома с ним уже 20 лет, со времени их совместной работы над фильмом «Нюрнбергский процесс». В нем Шелл за исполнение главной роли стал обладателем премии Oscar. Долгие годы их связывали очень близкие дружеские отношения.

Настоящие друзья – те, которым можно позвонить в четыре утра.

Марлен Дитрих

Максимилиан Шелл давно хотел создать документальный фильм о Марлен Дитрих с ее воспоминаниями и кадрами из ее знаменитых фильмов. Фильм «Марлен», знаменитое аудио-интервью, был самой последней работой актрисы. В нем Марлен Дитрих читает закадровый текст, дает комментарии к своим кинофильмам, событиям жизни и карьеры. Дитрих часто игнорирует вопросы Шелла, ограничиваясь едкими замечаниями, которые режиссер также включил в фильм. Они дают представление о личности великой актрисы и неординарной женщины.

Личность Марлен Дитрих проявляется и в ее иронии, с которой она говорит о самой себе: «Я сама над собой бесконечно потешаюсь», о своей карьере: «Никогда не воспринимала ее всерьез»; и в характеристиках своих современников: режиссер Фриц Ланг – «чудовище», Орсон Уэллс – «гений». А также в том, что ее волновало: Бог, родина, женская эмансипация… Она строга и безапелляционна в оценке своих фильмов: «„Голубой ангел“ уже всем просто опостылел». Отвращение и даже раздражение, слышное в голосе актрисы, – это проявление бесконечной усталости от той славы, которая связана с этим блестящим произведении киноискусства, о котором так много, практически все, уже сказано. Отказываясь за 30 секунд объяснить, почему «Дьявол – это женщина» является ее лучшим фильмом, Дитрих просто отвечает: «Потому что он лучший».

Когда Максимилиану Шеллу не удалось найти первые пробы к «Голубому ангелу», Дитрих подробно рассказывает, как Джозеф фон Штернберг их снимал.

Марлен ставит жирную точку в вопросе, который, возможно, больше всего интересует публику: она и мужчины. Независимая женщина, она никогда не стремилась стать равной с мужчинами. «Это делалось из необходимости», – подчеркивает актриса. Красивая женщина, она очаровывала мужчин, а затем уступала их страстным желаниям (любовь, любовь, любовь), «но все-таки время от времени надо заниматься с ними сексом, в противном случае они уходят», – заключала актриса.

Руди, прожившего за ее спиной безоблачную жизнь, она жалеет: «Ужасно быть мужем знаменитости». Однако со стороны складывается впечатление, что не творческий успех Марлен Дитрих был препятствием для Рудольфа Зибера, он и не собирался вступать в борьбу за реализацию собственного творческого потенциала. Это был выбор мужчины – стать зависимым от женщины во всех отношениях, и в финансовом прежде всего. Возможно, он не испытывал особого дискомфорта из-за того, что переадресовал свою мужскую ответственность за семью, за себя, за дочь, даже за свою сожительницу Тамару, да и за Марлен, на нее же – сильную независимую женщину. А она по благородству своей души в конце жизни еще и жалеет его. Впрочем, об истинных отношениях двоих третьи лица могут судить только поверхностно. Марлен Дитрих, возможно, имеет основания сочувствовать Рудольфу Зиберу за то, что он был ее мужем.