Марлен Дитрих

В болезненном для немцев вопросе об их роли в цивилизационном противостоянии двадцатого века Марлен Дитрих находит своего рода оправдание: «Немцы любят, чтобы им приказывали, им нужен начальник». А о себе она говорит, что ей было легко сделать свой выбор, «этот чудовищный Гитлер, для меня это было слишком».

Марлен Дитрих без обиды и осуждения комментирует свое возвращение на немецкую сцену в 1960 году, когда соотечественники встретили ее плакатами с надписью «Марлен, убирайся назад!». Она вспоминает, что были и «очень милые люди, это напоминало единение любви и ненависти, такую смесь любви и ненависти иногда испытывают любовники». Актриса пытается понять, а значит, простить немцев и за поддержку фашизма в тридцатые-сороковые, и за третирование антифашистов тридцать лет спустя.

За кадрами фильма угадывается Марлен Дитрих, которая никогда не считала себя страдающей или несущей некий крест. Зритель слышит голос сильной женщины, которая смотрит на жизнь с оптимизмом, как бы она ни складывалась. Воспоминания о последних годах и фильмах даются прославленной актрисе тяжело, вызывают глубокие переживания. Марлен вправе была проявить раздражительность, даже гнев. Однако это явило старческую слабость некогда преуспевающей и обожаемой, а на тот момент немощной, нищей, одинокой пожилой женщины. Марлен плачет, вспоминая стихи: «Прости, если я обидел тебя. О мой бог, это было сделано не нарочно!»

Разговор Марлен Дитрих с Максимилианом Шеллом оказался очень трудным, но интересным. Надломленный и неровный голос актрисы сопровождает и кадры, взятые из архивов, и эпизоды, запечатлевшие съемочную группу за работой. Дитрих великодушно позволила молодой творческой группе руководить собой, но внимание зрителя она сосредоточила только на себе. Она не дала Максимилиану Шеллу малейшего шанса превратить этот фильм в его личный успех. И на этот раз лавры достались только ей.

Фильм «Марлен», который Максимилиан Шелл готовил к премьере два года, вышел на экраны в1984 году. Фоном рассказа актрисы стали фотографии, кадры кинохроники и фрагменты из фильмов с ее участием.

В 1986 году фильм «Марлен» был номинирован на премию Oscar как лучший документальный фильм. Фильму присуждена премия Нью-йоркских кинокритиков, Национального сообщества кинокритиков США и Общества кинокритиков Бостона.

Празднование 80-летнего юбилея Марлен Дитрих, в котором сама она не участвовала, и фильм «Марлен» вызвали всплеск интереса к ней. Актрисе присылали часто очень трогательные, иногда самые невероятные письма из Германии, Франции, Америки. Признавались в любви, просили на память сувениры: чашку, фотографию или Библию. Обнаружились поклонники, о которых она даже не подозревала. Кто-то сообщал, что сорок восемь лет назад угощал ее чаем рядом с линией фронта.

Марлен Дитрих эти признания шокировали, потому что она поверить не могла, что ее не забыли, что она все еще популярна. Она не случайно сомневалась в этом, потому что по-настоящему бедствовала. У нее не было денег, чтобы заплатить за аренду квартиры. Не было денег на лекарства, на сиделку, от услуг которой она отказывалась до самого конца. Она не могла позволить себе такую «роскошь».

Финансовая независимость чудесна, она позволяет сохранять приверженность собственным принципам и мнениям, не углубляясь в поиски, к которым толкает нужда.

Марлен Дитрих

Владельцы квартиры даже не догадывались, кто арендует у них квартиру. Актрисе ежедневно звонили, требуя денег. Она отвечала измененным голосом в трубку, изображая прислугу, что, к сожалению, мадам Дитрих только что села в собственный автомобиль и уехала в аэропорт. Когда обман раскрылся, владелец дома пришел в ярость. Он приказал вынести старуху вместе с кроватью на улицу. К счастью, к Дитрих пришел кто-то из старых друзей. Хозяин дома получил свои деньги, а заодно объяснения, кого он собирался выбросить на улицу. Эффект от объяснений был невероятный.

Последние интервью

В последние годы жизни у Марлен Дитрих с прессой складывались непростые отношения. Не церемонясь, желтая пресса называла Дитрих «аномальной бабушкой». Марлен осуждали за то, что она не стеснялась надевать открытое платье в свои семьдесят плюс. А она, в свою очередь, не раз шокировала газетчиков своим сарказмом, откровенно издевалась над их ограниченностью и убожеством.