Мармион. Повесть о битве при Флоддене

Блонделя возвратил на свет,

Напомнив миру о поэте,

И смерти изломал косу,

Разбив забвения сосуд!

О, ты, кто смысл непедантичный

В старинных песнях находил,

И теме скучно-дидактичной

Дал взмахи остроумных крыл,

Ты, всеми бардами ценимый,

Пример достойный и любимый,

Ты всех очаровал вокруг,

Мой критик, поводырь и друг!

Так пусть пример нам служит твой, Но только, Эллис, не такой,

Как тот, когда терпенью нас

Учил ты в свой опасный час!

Спокойным мужеством твоим

Гордимся мы — да не узрим

Еще раз эдакий урок! —

Так больше не хворай, дай Бог!

Ты, знавший барда с первых строк, Моих мелодий дикий строй

Хвалил! И, ободрен тобой,

Как рыцарь я кидаюсь в бой,

Так, чтоб и в южной стороне

Дивились северной струне,

Чтоб нынче увлекались нами

И под виндзорскими дубами.

Пускай бесхитростно проста

Витражей древних красота,

Пускай неровны и просты

Их грубых контуров черты —

Но мощь такая в них видна,

Что, вдохновив певца, она

Являет вновь на свет

Мечи, гербы, плащи, ковры,

Турниры, битвы и пиры —

Весь рыцарства расцвет!

ПЕСНЬ ПЯТАЯ

ДВОР

1

В воротах лагеря отряд.

Открыла стража палисад —

И всё полно движеньем;

Стрелки въезжают по два в ряд, И копья длинные торчат.

Шотландцы на южан глядят

С открытым изумленьем:

Уж очень копья нелегки,

Уж очень луки велики,

Какой же требует руки

Такой огромный лук?

Ведь это просто хвастовство!

Да нет, пробьет стрела его

Металл любых кольчуг!

Едва ль кто смог тогда понять, Что гибели не миновать:

О, как над Флодденом гудел

Смертельный град аршинных стрел!

2

Любой отряд и эскадрон

Приметить успевал барон,

И был немало удивлен

Тем, что в столь маленькой стране

Так подготовились к войне:

Вот дворянин верхом.

Бока фламандского коня

Одела крепкая броня —

И рыцарь движется, звеня

Секирой и копьем.

Вот группа сквайров и пажей

Гарцует по краям полей,

Хвалясь и ловкостью своей,

И быстротой меча,

Вздымая на дыбы коней,

Чтоб конного врага верней

Ссадил удар сплеча!

Суровых горожан отряд

Пешком проходит в блеске лат, В открытых шишаках,

И солнца отблески горят

На их воротниках.

Мелькают пики длинные

Над круглыми щитами,

И палицы аршинные

Усажены шипами.

3

Вот йомен с длинным бердышом.

Он, как положено, пешком,

Кинжал и арбалет при нем,

Или топор стальной,

И — что намного тяжелей —

Запас еды на сорок дней

В котомке за спиной.

Он в куртку темную одет,

А сверху — кожаный жилет

С пластинами стальными.

С угрюмой грустью он глядел:

Ведь он оставил свой надел

И разлучен с родными.

Кто дом починит? Чья рука

В тяжелый плуг впряжет быка?

Но не отыщет места страх

В его задумчивых глазах,

А гнев страшнее в нем,

Чем в тех, кто лихо рвется в бой, Рискуя буйной головой,

Их доблесть — клок травы сухой, Охваченный огнем.

Зато характер не таков

У вольницы лесных стрелков:

Воспитаны войной,

Еще издалека они

Отлично слышат шум резни,

И клич их боевой

Дороже им, чем арфы звон.

(Что мирный день? — бесцельный сон!) Их повседневный труд —Набеги, стычки и разбой

В горах, в болотах в час ночной —И пусть себе идут

Барон за славой, а вассал —

Куда барон его погнал,

Пусть мирный горожанин встал, Спасая свой приход,

А для стрелков набег ночной —И слава, и доход.

Их не смутит, не удивит

Английских луков грозный вид!

Но лорд вниманье их привлек:

Один, толкнув соседа в бок,

Шепнул: «Ринган, гляди, дружок, Как разоделся лорд!

Узнать бы их обратный путь,

Да повстречать их где-нибудь: Добыча — ух ты, черт!

А лорд-герольд сам будет рад

Отдать свой красочный наряд!

Ему дороже голова…

Мадлен! Тебе, голубка,

Из пестрой шкуры лорда-Льва

Такая выйдет юбка!»

5

Подумал Мармион о том,

Что внешностью и языком

Различны кельты меж собой.

Он видел кланов пестрый строй.

Все в разных пледах и плащах; И резко дребезжал в ушах

Волынок дикий вой!

И с любопытством дикарей,

Как на диковинных зверей,

Они на англичан взирали.

Их лица грубы от ветров,

А из-под юбок и штанов’

Колени голые торчали.

Вожди издалека видны:

Палаш немыслимой длины,

Украшенный хитро,

В оленью шкуру вождь одет,

С плеча назад свисает плед,

И воткнуто в его берет

Орлиное перо.

Висит щит круглый на руке,

Сверкают бляхи на щите,

На поясе колчан,

Лук за плечами укреплен,

Но меньше и слабее он,

Чем луки англичан.

А из островитян — любой

С секирой датской за спиной.

Гостей невиданных встречая,

Они кричали всей толпой,

Как чаек вспугнутая стая,

И в их нестройный крик порой

Волынок вмешивался вой.

6

Вот лорд со свитой миновал

Дун Эдина высокий вал,

Его ворота охранял

Отряд вооруженных граждан:

Ведь лагерь горцев и стрелков

У стен — а нрав у них таков,

Что начеку быть должен каждый.

На перекрестках там и тут

Оружье мастера куют

Или кузнец железный прут

Сгибает для подков.

То молотки стучат, то вдруг

Залязгает точильный круг

Железом топоров.

Паж, грум, сквайр, слуги — все спешат, Тот меч несет, а тот — шишак, И кучки городских зевак,

Приняв серьезный вид,

Везде толкутся. Обсужден

Любой приехавший барон:

Чей внук и чем владеет он,

И чем он знаменит.

Сэр Дэвид рыцаря привел

В дом, где готов был пышный стол: Здесь гости отдохнут,

А к вечеру лорд Мармион

Был милостиво приглашен

Приехать в Холируд.

Вот час назначенный настал,

Барон уже готов —

И входит он в дворцовый зал

За Королем Гербов.

7

Гремит весельем Холируд —

Здесь круговые чаши пьют.

Король сегодня в пышных залах