Мародер

— Вот и я думаю, что не только в качестве телохранителя ты ко мне приставлен… — вздохнул я и открыл конверт.

Задание представляло собой стенограмму моих разговоров с момента прибытия на остров Мале, и лишь изредка ремарками были прописаны мои действия. Я бегло ознакомился с текстом, а затем, когда листы и пара фотографий рассыпались в прах, закрыл глаза и, воспроизведя в памяти текст, принялся основательно прорабатывать свои действия, перегружая текст стенограммы из фотографической памяти в долгосрочную. Быть может, таймстебль Воронцов сдержит слово, поговорит с руководством службы стабилизации, и после акции меня отпустят на все четыре стороны. А что мне оставалось делать? Единственное — надеяться…

Закончив проработку, я аккуратно смел со столешницы пыль рассыпавшихся документов в конверт и выбросил в мусорное ведро. Затем принялся собираться. Хорошо, что летел на Мальдивы летом, - не надо брать зимних вещей… И все же, укладывая в сумку рубашки, шорты, футболки, плавки, я ощущал себя не в своей тарелке. Впервые я не брал вариатор, и от этого было не по себе, а гнетущее чувство, что в эту квартиру мне не суждено вернуться, с каждой минутой только усиливалось.

Наконец я собрался, застегнул молнию на сумке и вынес ее в гостиную.

— Слушай, — обратился я к Сатане, — а что, если тебя действительно определить к кому-нибудь на постой на две недели? К соседу по площадке, например? Как ты к этому относишься?

Сатана негодующе фыркнул.

— Наконец-то вижу нормальную реакцию, — констатировал я. — А если тебя со Златой оставить?

Сатана повернул голову и внимательно посмотрел мне в глаза. И тогда мне стало тошно. Я вспомнил сегодняшнюю ночь, мои терзания, мои решения, ее записку. Вечером Злата придет, а меня нет…

Просто так уйти я не мог, взял лист бумаги и написал:

«Извини, срочно улетаю в командировку на две недели по заданию издательства. Позвонить не могу: ты не оставила номер своего мобильного. Позвони мне завтра — сегодня в самолете я буду вынужден отключить мобильник.

Люблю, целую.

Егор».

Чтобы не забыть, я сразу отключил на джампе мобильную связь, затем перечитал записку. Не знаю, будет ли у меня завтра… А если будет, то будет ли завтра у нас со Златой?

Тяжело вздохнул, положил записку посреди стола, огляделся по сторонам. Ощущение, что забыл что-то важное, не покидало меня. Взгляд скользнул по вариатору на столе, и я пожал плечами. Наверное, то, что не беру с собой хроноаппаратуру, и вызывало это ощущение.

Сатана спрыгнул с дивана и потерся о мои ноги как настоящий кот.

— Отстань! — отмахнулся я. — Еще полчаса до выхода!..

И тогда меня осенило, причем настолько ярко и образно, что я невольно покосился на Сатану — не его ли это штучки? Так сказать, дежавю эффекта «кота Тома». Сатана смотрел на меня внимательно и строго, но это ни о чем не говорило. Все могло быть. Я открыл вариатор, включил его как компьютер и вошел в интернет. По памяти быстро восстановил пути, по которым ходил, собирая сведения о цунами две тысячи четвертого года для предварительной вариативной проработки, и вышел на то, что искал.

Это был тот самый остров Мальдивского архипелага с фотографии Воронцова, и даже ракурс, с которого атолл фотографировали, был идентичным. Разница заключалась лишь в том, что на фотографии Воронцова остров был до цунами, а на снимке в интернете — после. И следа не осталось от мелких кустиков, от ветряка, от водонапорного бака на решетчатой ферме. Белый ровный песок, два расщепленных пенька от пальм да три покосившиеся высокие сваи, продолжающие поддерживать балкон второго этажа, круто накренившийся из-за отсутствовавшей четвертой сваи. Больше ничего не уцелело.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Когда я вышел из подъезда, Воронцов поджидал меня у черной «мазды» рядом со стоянкой такси. На мне были сандалии на босу ногу, мешковатые шорты, пестрая футболка, соломенная шляпа, солнцезащитные очки, а на ремне через плечо висела объемистая спортивная сумка, которую изнутри «нес» Сатана. Специально оделся по-пляжному, чтобы позлить таймстебля, но Воронцов спокойно отреагировал на мою одежду, словно пляж находился не за тридевять земель, а за углом сталинского небоскреба. Не знаю, имел ли он доступ к просмотру на вариаторе событий в запретной пространственно-временной зоне, но теперешние события он непременно проштудировал на вариаторе и, какой бы фортель я сейчас ни выкинул, знал о нем наперед.

— Что у вас в сумке? — иронично поджав губы, поинтересовался он. Сквозь стекла солнцезащитных очков флуктуационного следа вокруг таймстебля видно не было, и от этого его внешний вид был еще более отталкивающим. Особенно ухмылка.

— Плавки, рубашки, презервативы, — сообщил я. — Все-таки отдыхать лечу, сами посоветовали две недели позагорать. А вы что подумали? Что аннигиляционную бомбу на всякий случай прихватил?

— Подумал, что кота с собой взяли. Неужели нашелся сосед, который согласился подержать две недели вашего хищника?