Мародёр (СИ)

Бугай взревел, торжествующе поднял руки и, громко топая кованными ботинками, направился к неподвижному телу. Победитель! Герой! Теперь можно считать жизнь удавшейся, теперь можно и на покой, все земные дела сделаны, главный подвиг жизни совершён — избит мальчишка, что питается объедками со стола рабов. Кожаный фартук навис над пацаном, нога в окованном железом ботинке поднялась, примерилась, еще мгновение и тяжелый каблук сомнет лицо мальчишки, превратит его в кашу.

Я оглянулся, бросил быстрый взгляд на пустую бочку. Почему, ну почему страж решил именно сейчас покинуть свой пост. Он бы не позволил свершиться убийству. И я не могу.

Я так и не понял, как получилось так, что я подкатился под здоровяка, выдернул мальца из-под его ноги в последний момент, ногой же ударил под колено здоровяка. Что-то хрустнуло, здоровяк взвыл. Я оттолкнул медленно приходящего в себя парня, вскочил на ноги. Демоны! От стопы до колена ногу пронзила раскаленная игла. Хромая, я отпрыгнул на шаг, но это помочь уже не могло. Здоровенный детина, в грязном кожаном фартуке несся на меня, размахивая внушительным молотком. Он замахнулся, но я ушел в сторону. Молоток просвистел возле головы и пошел на второй заход. Выставив руку вперед я, перехватил удар и направил его вниз, а когда тот врезался в землю, отпихнул здоровяка ногой в бок. Я не собирался его бить, просто толкнул, но тот воспринял это иначе, и снова заревев, вытащил нож. Перекинув молоток в другую руку, он надвигался на меня, а все что мог я, это отпрыгивать на одной ноге. Левая рука у меня и так привязана к животу, а правая от удара онемела и теперь болталась плетью. Я отпрыгнул, но на ногах не удержался и упал. Мужик осклабился, замахнулся молотком, да так и замер.

— И что тут происходит? — раздался голос стража за его спиной.

Мужик слегка повернул голову, и я увидел приставленное к его шее острие меча.

— Этот, урод, — его палец ткнул в сторону немного оклемавшегося мальца, тот уже сидел, хотя ничего еще не понимал. Возле него суетился мужик, наш, из рабов. — Этот раб искупался в питьевой воде. Он испортил воду! — заорал он. — Чистую питьевую воду!

— И ты решил его убить за воду, — страж скосил глаза на мальчишку — Не вижу ошейника на его шее. Он не раб? — вопрос был адресован мне, и я покачал головой. — Он не раб, — страж хмыкнул. — Ты хотел убить вольного человека?

— Я… я не знал… я думал… он раб, — руки здоровяка разжались, и он обреченно выронил молоток.

— А с этим что? — страж повел мечом, разворачивая мужика и занимая место между мной и им. — Ты и его хочешь убить? Ты захотел занять его место?

— Я хотел наказать его, — всхлипнул он. — Просто наказать.

— За что?

— Он вступился за мальчишку, — выкрикнул раб, возившийся с пострадавшим. Страж повернулся к нему и коротко кивнул.

— Ты его хозяин, чтобы наказывать? — меч чуть двинулся, уперся мужику под подбородок. — Нет, не думаю, — страж покачал головой. — Наказывать раба может только его хозяин, или тот, кому поручен присмотр за рабом. Присмотр поручен мне, и я не вижу повода для его наказания. Если у тебя есть претензии к этому рабу, значит, есть претензии ко мне.

— Что? — мужик не понимал, что говорил страж, но понимал, что ситуация изменилась и теперь уже он виноват. — Что такое претензии? — выдавил он.

Страж опустил меч.

— Скажу проще, если ты хочешь подраться с этим рабом, то сможешь это сделать, но после того, как победишь меня.

Меч скрылся в ножнах, страж отцепил их от пояса и уронил на песок.

— Ну?

— Нет,… Я это… Я не… Я погорячился.

— Извинения приняты, — кивнул страж. — Кто еще не понял, что трогать рабов запрещено? — крикнул он, перекрывая шум работ. — Могу объяснить доходчиво! Есть желающие? Я так и думал. Это было последнее объяснение. Следующего, кто позволит себе затеять свару, будут отпевать в храме.

Он поднял меч, застегнул его на поясе и, повернувшись ко мне, протянул руку.

— Иди, работай. И не бойся ничего, тебя не тронут, пока я здесь. Ни тебя, ни кого-то еще!

Я с трудом поднял медленно оживающую руку, страж обхватил сильными пальцами запястье и легко поднял меня на ноги.

— Иди, работай, — снова сказал он и занял место на бочке.

Больше никто с рабами не сцеплялся. Страж продолжал сидеть на бочке и следить за лагерем.

Рабы недовольно шептались. Нас лишили обеда только для того, чтобы бородатый гость халкана Мирира мог вдоволь налюбоваться на наши тощие тела. Тот шел неспешно вдоль сидящих рабов, останавливался, заставлял встать, снять рубаху, показать зубы, ладони, ногти, заглядывал в подмышки, искал там чего-то обернутой в тряпку палочкой. Насмотревшись, он либо отправлял раба прочь, либо усаживал на место. Меня он не стал даже поднимать, просто махнув рукой, мол, проваливай, работай.

Я ушел к ящикам с породой. Однорукий не слишком то может таскать камни, а вот перебирать их — да. После того, как в породе случайно нашли порванный куль со следами Соли внутри, халкан приказал внимательно осматривать все и собирать самую малую частицу. Вот на эту работу меня и отрядили.