Мародеры

Кто уж точно не был готов строить планы на вечность, так это Геринг. Правда, представление рейхсмаршала о действительности было таким же извращенным, как у самого фюрера. Геринг всерьез рассчитывал, что даже после поражения гитлеровской Германии он вполне сможет остаться в политике. Он полагал, что западные союзники захотят воспользоваться его политическим влиянием, чтобы остановить продвижение Сталина на континенте и сохранить единство Германии. Как и многие нацистские лидеры, Геринг был убежден, что надо лишь еще немного продержаться — и западные союзники заключат сепаратный мир с нацистской Германией, а затем вместе с ней объявят войну Советскому Союзу.

В начале 1945 года, когда Геринг понял, что Красная армия скоро займет Каринхалль, он начал эвакуацию своих коллекций. Переполненные залы поместья опустели, работы были переправлены на железнодорожную станцию неподалеку от Ютербога, где их поджидали два личных поезда Геринга. Чтобы разместить все сокровища рейхсмаршала, заказали одиннадцать дополнительных вагонов. Коллекция Геринга была меньше, чем у Гитлера, но тоже не уступала лучшим собраниям мира: она насчитывала 1375 картин, 250 скульптур, 108 гобеленов, 200 предметов старинной мебели, 60 персидских и французских ковров и 75 витражей, в том числе средневековых. Геринг отдавал явное предпочтение старым мастерам, в его собрании было не меньше шестидесяти произведений отца и сына Кранахов.

Геринг отдавал себе отчет в том, что некоторые работы из коллекции после падения нацистского режима могут создать ему проблемы. Произведения, которые рейхсмаршал приобрел при посредничестве штаба Розенберга в Нидерландах и во Франции, Геринг хотел оставить в Каринхалле, однако Вальтер Хофер уговорил его спрятать ценности от Красной армии. По той же причине Геринг отправил в Альтаусзее произведения из Монтекассино, подаренные рейхсмаршалу его офицерами. В исторической перспективе тот факт, что Геринг, непосредственно замешанный в уничтожении миллионов невинных людей, так заботился о «своих» (то есть похищенных) картинах, представляется как минимум жутким абсурдом.

Произведения, которые не уместились в вагонах — главным образом скульптуру, — закопали в саду. Несколько миниатюр Геринг уложил в багаж своей жены Эмми — неприкосновенный «валютный запас» на случай, если что-то пойдет не так. Туда же он упаковал одну из своих самых любимых работ: «Христа и грешницу» Вермеера, за которую он дорого заплатил. Ему так хотелось иметь в своей коллекции Вермеера, что он не разобрался, что картина была подделкой, которую выполнил современник Геринга — нидерландский художник-фальсификатор Ханс ван Мегерен. Геринг уже в тюрьме узнал, что его обожаемый Вермеер — подделка: по словам офицера MFAA Стюарта Леонарда, который сообщил об этом бывшему рейхсмаршалу, тот принял известие так, «словно впервые в жизни узнал, что в мире существует зло».

Последний транспорт ушел из Каринхалля всего за несколько недель до конца войны. Геринг не намерен был оставлять свой охотничий замок Сталину. Огромное поместье было заминировано инженерами люфтваффе. 20 апреля Геринг в последний раз увиделся с Гитлером на мрачном торжестве по случаю дня рождения фюрера в рейхсканцелярии в Берлине.

Альберт Шпеер отметил, что Геринг приехал на праздник в необычно скромном для него одеянии:

Он всегда придавал огромное значение внешнему виду и в эти дни поразил нас тем, что сменил свой традиционный серебристо-серый мундир на сшитую из серо-коричневого сукна форму. Заодно он заменил огромные — шириной пять сантиметров — с золотым плетением погоны на обычные матерчатые…

Гитлер решил встретить свой конец в Берлине. Геринг — бледный, взмокший, «выпучивший глаза» — извинился, сказав, что у него важные дела в Южной Германии, пожал фюреру руку и исчез. Уже на следующий день он был в Берхтесгадене, по ту сторону альпийских вершин. Его уже ждали поезда, которые проехали через всю страну, битком набитые искусством. Там же был и Вальтер Хофер, приехавший в одном из вагонов. В тот же день, 21 апреля, Каринхалль взлетел на воздух.