Марокко - красная земля

Рядом с великолепными зданиями Касабланки появился лишай бидонвилля, параллельно с ростом богатства части ее жителей усиливалась нужда марокканских рабочих, рядом с орошаемыми по последнему слову техники полями колонизаторов чахли бесплодные и все уменьшающиеся посевы крестьян, рядом с современными фабриками замирали ремесленные предприятия берберов, арабов, евреев. По современным шоссе мчались еще более современные автомобили и автобусы, и тут же, как и прежде, как столетия назад, вышагивали царственной поступью караваны верблюдов, а то медленно двигался перегруженный мул или осел, которого даже палка с острым гвоздем на конце не может заставить ускорить шаг.

В 1920 г. образовался синдикат для обследования гидроэнергетических ресурсов Марокко, а в 1924 г. была пущена первая тепловая электростанция в Касабланке. С тех пор производство электроэнергии стало расти с поразительной быстротой: в 1954 г. оно составило 850 миллионов киловатт, причем уже в 1938 г. 80 процентов всей электроэнергии давали гидроэлектростанции.

45 процентов электроэнергии потреблялось в промышленности. А как известно, фабрики, шахты, железные дороги и большинство крупных сельскохозяйственных имений принадлежало французам или другим иностранцам.

Что же касается электрического освещения, то 6 миллионов марокканцев, проживающих в сельских местностях, и более половины городских жителей не пользовались этим достижением цивилизации.

Мне могут возразить, что на шахтах, фабриках и в имениях трудились марокканцы, которые получали заработную плату. Но в 1950 г. средний месячный заработок европейца составил 20958 франков, а марокканца — 6933 франка.

Подобную же диспропорцию можно наблюдать и во многих других областях. Например, марокканцам принадлежала только пятая часть товаров, перевезенных в 1953 г., и всего лишь 13 тысяч автомобилей из 91 тысячи, зарегистрированной в 1951 г.

Адвокаты колонизаторов могли бы сказать, что если французы в первую очередь пожинали плоды технического прогресса, то ведь и капиталовложения в основном поступали из Франции. Да, это так. Но ведь капиталы эти складывались из поступлений от французских налогоплательщиков, в массе своей вовсе не богатых, и от марокканцев, а служили немногочисленной группе колонизаторов. Они обогащались за счет трудящихся как оккупированной, так и оккупирующей страны и, конечно, выступали за сохранение французского протектората в Марокко.

Тому, кто захотел бы своими глазами увидеть, как трудилось население Рима, Карфагена или другой средиземноморской державы в древности, необязательно прибегать к помощи "машины времени" из фантастического романа. Ему достаточно добраться до границ Марокко, а там, по моему примеру, отказавшись от европейских отелей, автомобилей, асфальтированных шоссе и других современных удобств, надеть обыкновенные сандалии, сирваль, взять воды и провизии в рюкзак, ну, и немного денег, чтобы не злоупотреблять гостеприимством бедняков, и тронуться в путь пешком, на муле или на осле. Передвигаясь от города к городу, от дуара к дуару, от касбы к тигремту, от оазиса к оазису, можно совершить путешествие не столько в пространстве, сколько во времени — путешествие в глубь веков и притом давно прошедших.

Может быть, я отвлекаюсь от темы? Я ведь не собирался говорить о производстве. Так-то оно так, но, по-моему, важно не только, что и сколько производится, но кем и как.

Я знаю, что в городах шумят фабрики, по шоссе мчатся автомобили, в небе гудят реактивные самолеты. Знаю я это, знаю.

Но я также знаю арабскую пословицу: "Собаки лают, а караван идет дальше".

Шумит фабрика, а рядом в переулочке, как и много веков назад, молоточком и долотом ремесленник наносит узор на медный поднос или жбан.

Фабрика производит тысячи метров ткани в час, а в берберском дуаре девушка месяцами ткет один ковер.

Протянул я как-то одной моей знакомой на ладони подарок: пять пуговок, сплетенных из тонкой-претонкой серебряной проволочки. Знакомая несказанно обрадовалась, но кто-то из присутствующих заметил:

— Стоило ли из-за пяти пуговок ездить в Сахару?

— Конечно, магазин на Маршалковской ближе. Покупать там удобнее и дешевле.

Знакомая, думая, что я обиделся, минуту спустя потихоньку шепнула мне:

— Не принимайте близко к сердцу слова современных варваров.

Пять пуговок… Дорога к ним вела из Маракеша через пропасти Высокого Атласа и занесенные снегом перевалы. Много дней я шел по эргам и хамадам Сахары, чуть не умирая в пути от жажды, и наконец обрел отдых в гостеприимной мазанке в оазисе Сахары. Я отдыхал и смотрел. Мой хозяин расплавил в маленьком тигле серебро, вытянул из него проволочку, а потом сплел из нее пуговки. Те пуговки, которые я позднее подарил в Варшаве.

Но вернемся к нашей теме.

Основное население Марокко — сельские жители, причем не всюду оседлые. Занимаются они главным образом земледелием, скотоводством и кустарными промыслами.