Марс. Станция Красные пески (СИ)

Лу жива, но, это не Лу… А может, правда, тогда с ним была не Лу? Он же был в её комнате… Нет, не надо впадать в бред — с ним была Лу, когда он поранился членом в её лоне… Или не она? Неужели подсунули биоробота? Нет, он бы сразу понял, что с ним рядом машина, а не человек. Как бы не старались корпорации, идеальных машин, неотличимых от людей, им создать пока не удаётся… Или удалось? И на нём срединники испытали секретный образец? Рискованно! А чем это было опасно для разведки срединников?

Джон рассмеялся, тряхнул головой — нет, полный бред. Тогда с ним была Лу, маленькая, любимая Лу. Он знал её запах, помнил её мимолётные специфические жесты, незаметные для других, но бывшие её неотъемлимой частью, как личности. С ним была Лу…

Тут же сердце прожгло болью — выходит, поранился он о свою малышку Лу, а после из него выкачали целый выводок «жуков» слежения… Что же, правда она резидент разведки срединников? Или срединники умело подменили Лу, и всунули ему биоробота? Хотя, почему биоробота? Может, это клон. Обычный человеческий клон. Конечно, технология клонирования является запрещенной, но клонов негласно штампуют спецслужбы всех коалиций — и союзники, и федералы, про срединников говорить не приходиться — они всегда творили, что хотели: мощная экономика, убийственно громадный людской потенциал, сильнейшая армия, пусть и лишенная систем импульсного вооружения. А может, всё совсем просто — у Лу есть обычная сестра-близнец, о существовании которой она не подозревает, и та, другая «Лу», служит в разведке срединников… Или, совсем уже просто, проще пареной репы, что Лу банально всегда лгала ему.

Джон отёр сухой ладонью лицо, поднялся с кресла, встретился взглядом со Своном — тот стоял в дверном проёме зала управления, брови сведены, лицо чем-то озабоченно. Не он ли стучал на Луну о физическом и душевном состоянии Джона?

— Что-то случилось? — спросил Джон.

— Полак хочет посоветоваться с вами. Он тестирует оборудование для предстоящей операции. Есть несовпадение данных.

— Хорошо, Свон. Идёмте, посмотрим, что у нас с оборудованием.

Шагая по коридору, вслед за Своном, Джон спросил:

— Разве капрал не проверял всё оборудование ещё на Луне?

— Проверял, — отозвался Свон.

— Всё было в порядке?

— Тогда всё было хорошо, а теперь у него возникли вопросы…

— Час от часу не легче, — вздохнул Джон, а сам всё думал и думал о Лу, о «жуках», о словах Алана Мака. Вот как с такой головой работать с полной отдачей? Зря он связался с Лу, зря полюбил её всем сердцем. Ведь разум твердил беспристрастно, и сейчас это подтверждалось, что любовь и разведка — вещи не совместимые. С другой стороны, если отказывать себе в счастье быть любимым, любить самому, зачем, к чему все эти действия? Ради счастья других? А чем он хуже этих других? Чем?

— Что, простите? — обернулся Свон, изображая на лице полное внимание.

Джон не понял.

— Что вы сказали?

— Нет, вы что-то сказали.

— Я?! — Джон поразился. Довёл себя внутренними терзаниями до потери контроля, начал бормотать, озвучивать свои мысли. Нет! Пора остановиться! Там — на Луне, ситуация ему сейчас была не подвластна, и что-то решить для себя он никак не мог. Поэтому, требовалось сжать сердце в кулак, и думать только о предстоящей миссии.

Капрал Полак был задумчив, перебирал съёмные платы, унизанные мириадами нано-систем. Увидев вошедших в грузовой отсек Свона и недовольного чем-то начальника, он поспешно вскочил с места, пытаясь принять стойку «смирно».

Джон махнул рукой, чтобы не дёргался.

Подойдя, кивком задал вопрос.

Полак показал веер из плат.

— Коротят… Зависание возникает на второй минуте работы оборудования.

— Вы всё внимательно проверяли на Луне, Полак? — Джон спросил, и понял, что вопрос идиотский. Сейчас Полак стыдливо сознается, что ни хрена не проверял, а вместо тестирования скучал в баре у стойки, с бокалом виски в руке, и вина в «глюках» оборудования лежит именно на нём, всё из-за его беспечности. Хотя, оборудование всегда работало, как швейцарские часы, без малейших сбоев, и эти прописанные служебной инструкцией тестирования, совсем не требовались, а были чисто перестраховочными действиями, утверждёнными штабными чиновниками.

— Всё проверял! Всё работало идеально! — отрапортовал Полак, смело глядя в глаза Джону.

— А теперь глючит, — сказал Джон.

Может, этот урод-капрал реально всё проверял? Джон не первый год с ним работал и доверял ему по полной.

Джон хмыкнул — а себе он тоже доверял по полной? А ему они, его добросовестные подчинённые, доверяли также?

— Да, господин полковник, — отозвался Полак.

— Значит, Полак, вывод напрашивается сам собой — произведена диверсия. Кто-то, или на Луне, или здесь, на этом корабле, пытается сорвать нашу миссию, — жестко произнёс Джон, ожидая, что капрал, смутившись от таких выводов, «сдастся» и сознается в своей халатности. Джон, конечно, после суровых выговоров, «простит» вину, заставит за оставшееся время полета до Марса, устранить проблему. Полак был спецом в сложнейшем оборудовании, умнейшим и верным человеком. Но иногда, когда Джон был раздражен, в мыслях он величал его «уродом».