Марс. Станция Красные пески (СИ)

Шли долго, громко пыхтя в спертом мраке нижней шахты, разрезаемом лучом фонаря особиста.

Особист вдруг перевёл луч своего фонаря на Андрея:

— Вы готовы? — спросил с показной торжественностью.

— Я давно готов, Михаил Васильевич, давно готов! Показывайте!

Особист резко направил луч фонаря на объект.

— Смотрите!

— Нет!!! — вскричал Андрей, сразу осознав, что увидел. — Этого не может быть!

— Может, — особист был неумолим, говорил спокойно и уверенно. — Вот оно. Тут! Потрогайте руками, раз не верите своим глазам.

Глава двадцать вторая

Впереди идущий марсоход отсигналил огнями о своём торможении — буря сходила на нет, и в редеющей пелене потоков пыли и песка машина уже различалась, тем более её яркие огни габаритов. Они были видны прекрасно.

— Шеф встал, — Полак посмотрел на Свона и подмигнул.

Они всегда были одной командой, Свон и Полак — «сладкая парочка», они считали себя самыми близкими людьми, но не называли друг друга друзьями. Нормальная, официальная дружба, навязанная работой. Потому они были готовы идти друг за друга до конца, пока они были связаны этой работой.

— Дальше будешь «грузить» шефа? Может, хватит?

— Жалеешь его?

— Нет. Он подлец, предатель своего народа. Но я бы не хотел продолжения скандала.

Полак, глядя на экран марсохода в пелену стихающей бури, отозвался, не оборачиваясь к товарищу:

— Продолжения не будет. Мы его погрызли перед делом для профилактики, чтобы дальше не борзел, и знал, что без нас он пустое место. И у него нет команды. А, слушаясь, он всегда будет иметь под рукой смелую, преданную группу. Как всегда было в истории — свита делает короля.

— Вот так ты предлагаешь? — поразился Свон. Оказывается, теперь, они смогут крутить шефом, как им вздумается. Ай, да, Полак! А он его считал недалёким служакой.

— А что плохого в моём плане? — удивился Полак.

— Ничего. Хороший и эффективный план. Ты молодец.

И замолчал.

— Что? — напрягся Полак. Он знал непредсказуемый норов напарника. — Что, опять?

Свон хотел отозваться, но паузу выдержал до конца — первым «взорвался» Полак:

— Что же? Плохой вариант?!

Тут Свон пожал плечом. Полак еле заметил это движение партнёра в громоздком скафандре.

— Скажи, что не так! — Полак был настойчив. Его уже злила инфантильность соратника в столь важном вопросе. Если они вместе — это одно, если они каждый за себя в отдельных вопросах — совсем другое дело! Тогда они не сварят хорошей каши и будет ими крутить начальник, а не наоборот.

— Что же?

— Дурные мысли, — произнёс мрачно Свон. Он боялся радикальных перемен, и чувствовал, что шефа так просто не подломишь, на одном нахрапе. Он, хоть и предатель своего народа, а сука сильная и жестокая. Потому и выслужился в полковники, и руководил секретными операциями — в центре ему доверяли.

— Какие «дурные мысли»? — не отставал Полак. Его уже искренне удивляла позиция напарника — вроде «хорохорился», выражал полную готовность давить на шефа до конца, а тут, в процессе движения к станции противника заныл, загундосил, как слабак— первогодок.

— Свон! — требовательно, официальным тоном вопросил капрал Полак. — Я взываю к вам, как старший по званию! Говорю с вами абсолютно официально!

Свон сразу напрягся, ощерился в нехорошей, осуждающей усмешке:

— Да, да, Полак, ты же — старший капрал! А я тебя всегда звал по имени, не указывая столь высокого воинского звания! Для тебя, звания, без условно, важного! Тьфу!

— Свон, прекрати! Хватит мандражировать! Убери мандраж! Стань спокойным, как удав. Я же понимаю, что с тобой твориться! Что-о?!

Свон отозвался спокойно:

— Ничего ты не понимаешь, потому что, не хочешь ничего понять. Давай, лучше, помолчим…

Свон посмотрел ласково на Полака, застывшего в агрессивном напряжении:

— Только не обижайся, дружище! Только, не обижайся…

Полак удивился миролюбию Свона, раскрыл рот, собираясь высказать злобную тираду, но тут же сжал губы. Да, Свон во многом прав, и не ему, Полаку, качать права. Не надо истерить. Надо набраться терпения.

И тут Полака поразило — Свон внушил себе, что погибнет во время проведения операции на базе федералов! Дурак! Его убьют — и точка! Он решил. Он это осознал!

…

Джон стряхнул пелену сна — вроде не спал, а спал. Вот тебе и наступление на федеральную базу, вот тебе и самая важная в жизни операция! Организм устал, и всё — ему по-барабану важная для тебя операция или простая забава. Он отключился. Нормальная работа автоматики. Человек — та же машина. И организму наплевать на мозг абсолютно — отключился в мягком кресле, из-за убаюкивающего качания и усталости, а впереди, возможно, она — смерть… очень худая девица с косой. Босоногая красавица в белой, льняной рубахе…

«Ваня, ты путаешь!», — поправил Джона внутренний голос по-русски. — «Не девушка, а старуха, страшная, отвратительная худая старуха с окровавленной косой».