Марсельская авантюра

Наконец Патримонио освободил ее руку, и Элена улыбнулась ему. Он поправил галстук и пригладил волосы.

— Ты пользуешься успехом, — сообщил Сэм, когда они направились к бару. — Мне казалось, он вот-вот пригласит тебя на танец.

— Меня не интересуют мужчины, от которых пахнет духами сильнее, чем от меня, — покачала головой Элена. — Но к целованию рук я, кажется, начинаю привыкать.

— Я попрактикуюсь, — пообещал Сэм и подозвал бармена. — Что будешь пить?

— Папа учил меня никогда не отказываться от шампанского.

Элена оглядела церковь: изящные ниши, в которых прятались мраморные скульптуры, изумительные пропорции зала, купол над головой, мягкий вечерний свет, струящийся через высокие окна.

— Господи, — выдохнула она, — до чего же красиво. Почему сейчас так не строят?

Взяв по бокалу шампанского, они приступили к исполнению своих представительских обязанностей и смешались с толпой. Сэм отыскал секретаршу Патримонио и попросил познакомить его с членами комитета, которые задумчиво стояли перед тремя макетами. Знакомство состоялось, Элена удостоилась восхищенных взглядов, а Сэм ответил на несколько вопросов не выказавшего особой заинтересованности месье Форе, одного из старших членов. Краем глаза Сэм заметил Филиппа, пробирающегося сквозь толпу с прижатым к уху телефоном. Они заранее договорились, что на приеме сделают вид, что не знакомы.

— Вам уже представили вашего соперника, лорда Уоппинга? — спросил Форе, кивнув в сторону бара. — Давайте я вас познакомлю. Очень приятный человек.

Лорд Уоппинг удивил Сэма. Он ожидал встретить типичного представителя Сити и Уолл-стрит: крайне серьезного, немного надменного, как полагается богачу, и очень скучного. Вместо этого он увидел упитанное веселое лицо, которое могло показаться даже добродушным, если бы не острый, расчетливый взгляд, в данный момент устремленный на Сэма.

— Так вы и есть тот самый янки, который хочет построить многоквартирный дом? — усмехнулся лорд.

— Вы не ошиблись. А это Элена Моралес. А там, он указал на макет, — мой многоквартирный дом.

— Ну что ж, удачи, приятель. Пусть победит сильнейший, если им буду я. — Он хлопнул Сэма по плечу. — Шучу. Познакомьтесь с Аннабеллой.

Аннабелла взглянула на Сэма, и ее глаза расширились — старый трюк femme fatale[34] — как будто она никогда в жизни не встречала такого привлекательного мужчину.

— Вам, наверное, уже тысячу раз говорили, — проворковала она, — но я все равно не могу удержаться. Вы ужасно похожи на Джорджа Клуни, если представить его блондином.

Элена холодно кивнула Аннабелле.

— Этот бездельник — Мики Симмонс, — продолжил знакомство Уоппинг. — К проекту он никакого отношения не имеет. Занимается скоростными машинами. Эксклюзивные контракты в Саудовской Аравии и Дубае. «Астон-мартин», «феррари», «роллс-ройсы» — все, что пожелаете. А это, — Уоппинг повернулся к похожей на статуэтку девушке, — Раиса, она из Москвы.

Покончив со светскими обязанностями, Уоппинг заглянул в свой бокал, обнаружил, что там пусто, и помахал бармену.

— Жан-Клод! Я бы не отказался от еще одного бокальчика шампанского.

Сэм извинился и, взяв Элену за руку, увел ее прочь от бара.

— Ну, что ты думаешь о моем сопернике?

— Сейчас я понимаю, почему лорд Уоппинг обычно добивается своего. Это же не человек, а бульдозер. А что касается блондинки, то она настоящее произведение искусства.

— Это комплимент?

— Нет.

Сэм вдруг остановился, потому что заметил у одной из ниш со скульптурой занятную пару: Патримонио болтал с Каролиной Дюма. На этот раз парижанка была куда более любезной и оживленной, чем при разговоре с Сэмом, что его, впрочем, нисколько не удивило. Она во все глаза смотрела на председателя, клала руку на его рукав и была, казалось, абсолютно очарована своим собеседником. Патримонио, естественно, наслаждался столь очевидным вниманием красивой женщины и был откровенно недоволен, когда в разговор вклинилось третье лицо.

Этим лицом был Филипп. Даже на расстоянии Сэм и Элена заметили, что их беседа была далеко не светской. Филипп с видом обвинителя махал пальцем перед лицом Патримонио, а тот пытался этот палец оттолкнуть. Каролина Дюма, неодобрительно поджав губы, тактично отступила в тень статуи. Спор грозил вот-вот перерасти в настоящий скандал, но вдруг Филипп резко развернулся на каблуках и вышел вон из церкви, а Патримонио начал торопливо приглаживать волосы, очевидно готовясь к главному моменту приема — к своей речи.

Сэм заметил, что в зале появился струнный квартет, и уже было решил, что Патримонио собирается произносить свою речь под музыку, как к нему подошла секретарша председателя и попросила занять место перед своим макетом, между Каролиной Дюма и лордом Уоппингом. Пару минут Патримонио перекладывал бумажки и прочищал горло, а потом кивнул секретарше. Та громко постучала серебряной авторучкой по краешку бокала, и в зале все стихло.