Марсельская сказка

Я сглотнула тугой ком в горле и боязливо огляделась по сторонам. А что, если он — один из бандитов? Но ведь у меня есть пистолет… а если и у него за пазухой спрятан? Где-то вдалеке вдруг взревел мотор. Поборов охватившую всё тело дрожь, я зажмурилась и на одном дыхании выпалила:

— Меня похитили. Местная мафия… — голос понизился до испуганного шёпота. — Мне нужна помощь. И защита. Как далеко Париж? Здесь долго оставаться нельзя, они могут вернуться в любой момент, ты должен помочь мне.

Я снова боязливо огляделась по сторонам. У меня совершенно не было времени на детали, и я сомневалась, что мне вообще следует их раскрывать. Его взгляд не выражал никакого сочувствия, он был пуст, абсолютно отречён. Что-то внутри неприятно сжалось. В этот момент вдалеке раздался шум мотора, и я вздрогнула, обернувшись — прямо на нас по дороге нёсся очередной грузовик. Воспоминание о жужжащем моторе на пути в башню ослепили, и я отскочила с обочины, ища ополоумевшим взглядом хоть какой-то намёк на гремучую растительность, способную укрыть меня от беды. Едва я ринулась в сторону низкой посадки перед бесконечным полем, как грузовик промчался мимо, не сбавив скорость и вскоре почти бесследно исчезнув в утреннем тумане. Кажется, весь воздух вышел из моих лёгких, когда я облегчённо вздохнула. Это не они. Но нет никакой гарантии в том, что в следующем грузовике их не окажется.

Почувствовав на своём затылке чей-то тяжёлый прожигающий взгляд, я обернулась и встретилась глазами с незнакомцем. Он посмотрел на меня так, словно увидел впервые, с недоверием и намёком на удивление, а затем наклонился и поднял длинные ручки своей тележки. Недоумение сменилось шоком, когда мужчина вдруг, не говоря ни слова, возобновил свой путь по дороге.

— Эй! — закричала я и, игнорируя боль в ступнях, ринулась за ним. — Куда ты уходишь?!

Он не отвечал, везя свою тележку с неизвестным грузом, пока я в ужасе бежала за ним, разбивая босые ступни в кровь. Будь проклят он и этот чёртов день! Единственный мужчина, за которым я бегала, был мой отец! Но мне было четыре, и мы играли в чёртовы салки!

— Да стой же ты! — за его широким шагом было просто невозможно успеть. — А как же я?!

Тогда он остановился, отчего я едва не вписалась носом в его спину, и обернулся ко мне. В его глазах не было ни намёка на эмпатию. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но в последний момент словно передумал и произнёс совсем другое:

— Слушай. Я не завидую тебе. Но ничем не могу помочь. Дождись кого-нибудь другого.

Слова эти ударили меня, как пощёчина. Дождаться кого-нибудь другого!? Что он несёт? А если «кем-нибудь другим» окажутся бандиты!?

— Ты просто омерзителен, — фыркнула я с отвращением. — Я попала в беду, а ты ведёшь себя, как последний эгоист! Любой на твоем месте помог бы мне!

— Я в этом не сомневаюсь, — он было развернулся, чтобы снова направиться прочь, но я схватила его за плечо, удерживая на месте.

Угрожать пистолетом больше не хотелось. Здесь, вблизи, он казался таким здоровенным, что мог выдрать у меня из рук моё единственное оружие, не прикладывая особых усилий.

— Или ты мне не веришь? — вдруг осознала я. — Думаешь, я все это выдумала?! Да они держали меня в подвале водонапорной башни! Видишь её!? — я махнула рукой в сторону жуткой старинной постройки. — Они меня пытали! Опаивали какой-то дрянью!

Он опустил взгляд на мои пальцы, сжимающие ткань его рубашки. Я стояла так близко к нему, что могла чувствовать запахи моря и табака, исходившие от него, могла слышать его сбитое дыхание. Меня всю трясло от злости. Я не хотела выдавать ему подробности своего заточения, но он просто вынудил меня! Подлец!

— Да верю я. Ты не первая и явно далеко не последняя дикарка в этих краях, — он снова завладел моим вниманием. Голос, мужественный и низкий, зазвучал, казалось, несколько тише: — Те, кто тебя похитил — бестирийцы. Южане, бестирийская мафия, слыхала о таких? Если да, то ты должна понимать, что я не собираюсь спасать твою шкуру только ради того, чтобы ошкурили меня. Мне моя жизнь пока дорога.

Меня окатило волной недоумения. Пытаясь придать хоть какую-то логическую окраску его словам, я на секунду вынырнула из реальности, а когда вернулась в неё, столкнулась с собственным гневом лицом к лицу.

— Боже, да ты, должно быть, шутишь! — я всплеснула руками, выпустив его рубашку из своей хватки. — Мы что, и впрямь где-то в Провансе!? Да это же в десятках миль от Парижа!

— Мы в Шеризе, — поймав мой вопросительный взгляд, он потёр переносицу и покачал головой. — Маленькая портовая деревушка под Марселем. А теперь будь добра, отпусти меня, вернись обратно в кусты и дождись другого альтруиста, который, быть может, доведёт тебя до жандармов, до Парижа, а если будешь убедительной и ласковой, то и денег с тебя не сдерет.