Марсельская сказка

— Будьте уверены, сможет, — ответила я, почувствовав резкий укол обиды за Реми. — Благодарю вас за прекрасный приём и за помощь — это действительно много для нас значит. Надеюсь, Реми успел с вами попрощаться?

— Конечно, — с улыбкой ответил Бартем, прижимая к себе слегка пьяную Луизу. — Он просил передать вам, что ждёт вас в машине.

— Замечательно! Спасибо большое! — радостно воскликнула я и, попрощавшись с Вернами, направилась в сторону парадных дверей.

На улице уже стемнело. Я обхватила себя руками и, спускаясь по широким ступенькам, с улыбкой вдохнула ни с чем не сравнимый запах южного вечера. В сторожке у ворот меня суровым взглядом проводил привратник — интересно, о чём он подумал? Я вышла за ворота и нахмурилась, не обнаружив автомобиля. Но вскоре всего в паре десятках ярдов мне подмигнули фары, и я двинулась на их свет, мысленно расхваливая Реми за сообразительность и одновременно ругая его за то, что весь этот пусть и короткий путь мне придётся пройти в одиночестве. И всё же он правильно сделал, что отогнал машину подальше от суеты сегодняшнего приёма и соседних особняков. Как я уже успела заметить, свет не горел ни в одном из них, окна отражали черноту наступающей ночи, но это, наверное, ещё ничего не значило.

Утопая в мыслях и тревожном предвкушении, я не заметила, как дверь автомобиля открылась. Я облегчённо вздохнула, радуясь тому, что Реми соизволил встретить меня, но резко остановилась, когда услышала за своей спиной хриплый низкий голос:

— Сделаешь ещё один шаг в сторону своего благоверного, и я тебя пристрелю.

Глава 20. Вперёд

Холодное дуло коснулось виска.

Чувство, уже знакомое мне, током пробежало от макушки и до самых пят. Тёмный подвал. Хриплый голос Левши. Пляшущее пламя керосиновой лампы. И затхлый запах безысходности — так пахла смерть. Я не понаслышке знала: судьба не бывает благосклонна дважды. И если в прошлый раз мне повезло, сейчас сбежать не удастся.

От страха я оцепенела. Так странно и так на меня не похоже. Я всегда находила в себе силы бороться. Даже когда меня заставали врасплох, как сейчас, я немедленно собирала себя по крупицам и продолжала бороться. Но кажется прошла целая вечность с тех пор, как что-то возле моего уха щёлкнуло, и тёмный силуэт остановился прямо напротив фар этой треклятой машины. Крупная слеза скатилась по подбородку. Я не знала, кто стоит за моей спиной. Не знала, сколько их. Есть ли среди них те, кто был в башне. Я ничего не знала. И от этого становилось ещё страшнее.

Затуманенный отчаянием взгляд устремился вперёд, и увиденное заставило сердце болезненно сжаться в груди. Реми был в таком же положении, что и я, но его держали двое, и я не уверена, что у них было оружие. Он не вырывался. Нас застали врасплох, но именно мы позволили этому случиться. Наша беспечность. Наша глупость.

От беспомощности хотелось упасть на землю и волком взвыть.

— Умница. Какая хорошая, покладистая девочка, — просипел кто-то у меня над головой. Я крепко зажмурилась, и слёзы покатились из глаз обжигающим градом. Все ведь было так замечательно. Мы почти уехали. Париж был на расстоянии вытянутой руки, на расстоянии сбывшейся мечты. — Сейчас ты заткнешь свой прелестный ротик и пойдёшь с нами. Хотя, ты можешь и кричать. Вряд ли ваши друзья бросятся к вам на помощь, им сейчас не до вас. Ах да, твой приятель с нами не пойдёт. Но и здесь он тоже не останется, да? А если он дёрнется, то мы убьём его прямо здесь, у тебя на глазах, даже пикнуть не успеешь. Ты ведь это понимаешь, правда?

Я судорожно кивнула, всхлипнув. Дом Вернов так близко. Мне достаточно закричать. Просто закричать. Их угрозы могли оказаться ложью. Они ведь не станут стрелять прямо здесь, где полно жилых особняков… даже если ни в одном из них не горит свет. Боже мой, почему в окнах не горит свет?! Где эти люди?! Почему никто не выходит из дома Вернов, почему мне кажется, будто они сдали нас мафии?! Всё обернулось против нас в один миг! Будто кто-то сменил фигуры на шахматной доске в самый последний момент!

Я ослепла от злости, меня затрясло, и огонь вспыхнул в моей груди, привычный огонь, так хорошо мне знакомый. Но едва я успела дёрнуться, чтобы высвободиться из его хватки, как мерзавец, что стоял позади, дёрнул меня за талию и потянул в противоположную от Реми сторону.

— Отпусти меня! — яростно закричала я, упираясь каблуками в землю, впиваясь ногтями в костлявую руку бестирийца. — Реми! Реми!

— Заткнись! — он развернулся и, замахнувшись, с силой ударил меня по щеке.

Потеряв равновесие, я упала на землю. Щека заполыхала огненной болью и, приложив к ней кончики пальцев, я ужаснулась — рана кровоточила. Наклонившись, чтобы схватить меня за руку и рывком поставив на ноги, мерзавец поволок меня по дороге, ведущей в сгущающиеся сумерки. Но я знала, знала этот путь — именно он вёл к шоссе, от которого мы с Реми шли в Венель. Мозг яростно заработал. Двое держат Реми, один со мной. Их наверняка ждёт кто-то в машине, скорее всего, на шоссе. Идти ещё около мили. Что же мне делать?