Маршал Италии Мессе: война на Русском фронте 1941-1942

Я раздал инструкции активистам и поздравил подавших заявления на прием в комсомол… Вошли в Ростов, уже освобожденный после короткой оккупации немцев, видны городские руины, вызывающие крик боли и гнева. Какая беда! Остались только руины и темные кучи камней. Какой же это был красивый город! Проклятье!“.

Бригада, где служил заместитель политрука Попов, завершила бесконечный форсированный марш и готовилась вступить в бой.

„Я страшно устал, некоторые падали. Ноги болели, не слушались… Мы уже преодолели полсотни километров, а впереди у нас еще 25 или 30. Все смертельно устали, но никто не падает духом“.

Начинается активное воздействие идеологической пропаганды.

„Я организовал заседание партийной ячейки. Приняли пятнадцать заявлений о вступлении в комсомол и, кроме того, пятнадцать просьб о вступлении в партию. Думаю, решение будет положительным. Наши ребята задавали мне много вопросов.

Завтра, 8 марта, бригада в два часа ночи выйдет на передовую. Перед боем раздали водку – наши „фронтовые“ сто грамм. Рота выдвинулась вперед, начался бой. Мы возобновили атаку под ураганным огнем, сделали рывок вперед, бежали и падали на льду; никаких укрытий не было… Да, люди наступали действительно с исключительной храбростью… Мы уже заняли высоту, все, как один, идут вперед без необходимости воодушевления.…“.

Пропаганда ненависти к врагу дает свой эффект.

„Мы продолжаем наступать, окопы немцев уже совсем близко. Вижу первые трупы врагов, очень много раненных. Наши кончали их ударами штыков, и они издавали предсмертные хрипы. Выглядит это ужасно, но не могу ничего сделать, ненависть слишком сильна. Один из нас подметил, что все „фрицы“ лежали головой на Запад, к Германии. Очевидно, им не придется больше идти на Восток.

Остановился около одного раненного офицера. Обыскал его, пистолет не нашел. Он, очевидно, был контужен и не понимал, где находится, смотрел на меня черными глазами, которые особенно выделялись на его бледном лице. Ребята хотели добить его, но я запретил. Возможно, он будет еще полезен, если выживет. От бинта и сигарет „фриц“ отказался, хотя из живота обильно текла кровь, и сухо ответил „найн“ („нет“). Какой наглый! Какой ничтожный! Возиться с ним времени не было, я плюнул и побежал дальше, чтобы добраться до батальона…“.

Немецкая контратака аннулировала результаты русской атаки; заместитель политрука Попов получил ранение и попал в госпиталь.