Маршал Ней

Дюмурье,[11] сменивший Лафайета, ставит живую стену из солдат на опушке Аргонского леса. В рядах 5-го гусарского полка Ней сначала останавливает нападающих в дефиле Илетт, а затем становится свидетелем артиллерийской канонады при Вальми, в небольшой стычке, которая принесла значительное моральное удовлетворение, приобретшее значимость десяти других побед. Войска противника не смогли подойти к равнинам Шампани. Французская армия была сильна за счёт полков свергнутой монархии и свежего пополнения. С этого момента поддавшаяся идее завоеваний Франция на четверть века погружается в войну, действующим лицом которой станет Ней, причём от начала до конца, от мельницы в 1792 году до хмурой равнины в 1815-м. Как военный деятель он родился одновременно с Республикой на липнущей к колёсам пушек земле Вальми. В последующие годы он пройдёт по многим другим землям.

Офицеры благородного происхождения, служившие в старой армии, эмигрировали, доступ к высшим званиям больше не был привилегией дворян — как почти всегда было раньше, — поэтому теперь выходцам из народа случалось проснуться лейтенантом или капитаном. Тем не менее Ней, человек скромного происхождения, начавший самостоятельную жизнь одновременно с Революцией, обязан своим продвижением только качествам, проявленным на передовой. Через двадцать пять месяцев после поступления на службу он получает нашивки бригадира-каптенармуса — первое, а потому самое волнующее своё повышение. Когда в апреле 1792 года объявили войну, он служил скромным вахмистром. 14 июля 1792 года он становится аджюданом[12] и через пять месяцев — лейтенантом, но теперь ему придётся ждать до 25 апреля 1794 года, чтобы получить патент капитана, причём путём выборов, что говорит об определённом авторитете и признании среди товарищей по оружию. В соответствии с существовавшей в ту пору практикой, военнослужащий мог получить следующее звание благодаря положительному исходу голосования служащих его полка. Офицеры, унтер-офицеры и рядовые гусары подтверждали таким образом, что гражданин Ней с самого начала Революции был образцом «беспредельной преданности делу свободы». Он становится адъютантом старого Ламарша, эльзасского генерала, прослужившего тридцать два года, который первым обратил внимание на его «храбрость и отвагу, его рассудительность и редкие тактические способности».^{30} С этого момента из-за огненного цвета волос и красноватой кожи за Неем закрепилось прозвище Краснолицый[13] ведь по армейской традиции прозвища часто дают по внешности.

Ней проходит настоящую школу — рискует собой, давая понять, что никакие препятствия его не остановят. Молодая Республика требует от него нечеловеческих усилий и неколебимой веры, готовности идти всё дальше и дальше вглубь вражеской территории. По дороге из Намюра в Люксембург Ней с товарищами преследует неприятеля, несмотря на ядра, прицельно падающие со всех сторон. Некоторые гусары не могли скрыть страх, теряли лицо, но генерал Ламарш лично показывал пример храбрости, не обращая внимания на опасность.

«Сама природа определила пределы Франции», — заявляет Дантон с трибуны Ассамблеи, как будто он видит границу по Рейну. Несмотря на провозглашаемое бескорыстие, территориальные притязания великой нации абсолютно реальны и, безусловно, предусматривают аннексию Бельгии. Конвент позволяет соблюсти приличия и воодушевляет народные массы лозунгом: «Свобода, равенство, братство для всех граждан мира».

Захватив Бельгию, французы грабят богатые закрома. Не хватает денег? Что ж, возьмём их у соседей! Из донесения Жирардона, второго адъютанта Ламарша,[14] мы узнаем, что на зимних квартирах в Вервьере Ней «катался как сыр в масле». Генерал Ламарш остановился у одного миллионщика, который регулярно устраивал балы в честь оккупантов. «Мы пьём только рейнское, бордо, эрмитаж и другие благородные вина, — пишет Жирардон. — Девушки здесь замечательные. Случается бывать в обществе, где одна красивей другой. Мы замечательно проводим время». Кроме поручений и немногочисленных писем, диктуемых Ламаршем, у адъютантов нет других обязанностей, они развлекаются, ездят верхом на лошадях начальника, предоставленных ему богатыми хозяевами.

Откормившись на дармовщинку, армия Дюмурье входит в Голландию, но быстро получает отпор. Вся Европа — отныне Англия задаёт тон — объединяется против притязаний республиканской Франции на гегемонию. Приятное времяпровождение Нея заканчивается.

5 марта 1793 года, воспользовавшись тем, что целый батальон добровольцев покинул позиции, неприятель обрушился на французских канониров. Лотарингец, не раздумывая, бросается им на помощь. Лошадь под ним будет ранена в ухо картечной пулей, головной убор пробит осколком.