Маршал Жуков

Наконец 2 июля разведчики доложили, что наступление гитлеровцы начнут не позднее 6 июля. Нужно сказать, что наша разведка и в предыдущих случаях не ошибалась. Она точно устанавливала намечаемые даты начала наступления, исходя из тех сроков, которые намечали сами немцы. Но сами же немцы откладывали и меняли эти даты, поэтому и получалась такая вроде бы неточность в докладах разведчиков.

4 июля в 16 часов противник предпринял боевую разведку небольшими силами — всего четырьмя батальонами, с двадцатью танками. Конечно же он в оборону не вклинился, но наши захватили пленных из состава этой боевой разведки, и они показали, что на следующий день будет начато общее наступление. К тому же были взяты разведчиками «языки», которые тоже подтвердили эти сведения.

И вот теперь, основываясь вроде бы на неопровержимых данных о предстоящем наступлении, наши командующие фронтами решились на проведение (правда, заранее запланированной) артиллерийско-авиационной контрподготовки. Нетрудно представить, что произошло, когда ураганный огонь артиллерии и бомбы с самолетов посыпались на сосредоточившиеся войска противника. Во-первых, немецкие части понесли большие потери от огня! Во-вторых, в моральном отношении это противника обескуражило!

Вот что пишет Жуков о своих ощущениях в эти минуты: «Мы слушали и ощущали ураганный огонь, и невольно в нашем воображении возникала страшная картина на исходном плацдарме противника, внезапно попавшего под ураганный удар контрподготовки. Застигнутые врасплох вражеские солдаты и офицеры наверняка уткнулись носом в землю, в первую попавшуюся яму, канаву, траншею, любую щель, лишь бы укрыться от ужасающей силы разрывов бомб, снарядов и мин...»

И все же гитлеровцы в 4.30 начали свою артиллерийскую подготовку, а в 5.30 перешли в наступление по всему фронту. То, что им потребовалось всего немногим более 2-х часов для того, чтобы оправиться от такой мощной контрподготовки и они оказались способными начать наступление, насторожило Жукова. А позднее, как он сам пишет, из показаний пленных и осмотра немецких позиций, которые были заняты в результате нашего наступления, Жуков понял, что контрподготовка, несмотря на ее мощь, все же не достигла желаемых результатов, что ее начали рановато. Подразделения противника еще находились в окопах, в блиндажах, а танки и бронетранспортеры в капонирах. И поэтому немецкие части не понесли тех больших потерь, которые предполагалось нанести им в результате контрподготовки. И та картина, которую представлял Жуков, как гитлеровцы после открытия нашего огня кинулись в щели, окопы и ямки — эта картина не сбылась. Контрподготовку надо было начинать позже часа на полтора, когда живая сила уже вышла из траншей и находилась на открытом поле, а танки выведены из укрытий и готовы двинуться в направлении наших позиций. Но все равно противник понес большие потери и, главное, морально был обескуражен мощной предупредительной артиллерийской грозой.

А теперь обстановка как бы резко повернула на 180 градусов и мощнейший огонь артиллерии и авиации обрушился на позиции советских войск. Около часа длилась эта артиллерийско-авиационная буря, после которой двинулись гитлеровская пехота и танки. Они шли, полные решимости. В боевых порядках пехоты были новые «тигры» и «фердинанды»: они поддерживали действия пехоты. Среди войск противника в период подготовки велась соответствующая моральная накачка, и немцы, как и в первые дни войны, шли в атаку с засученными рукавами, готовые уничтожить всех на своем пути. Однако подготовка, проведенная в течение нескольких месяцев на нашей стороне, тоже давала результаты, несмотря на мощь и решительность атаки гитлеровцев, она была отбита, Гитлеровцы залегли. Затем был дан повторный артиллерийский налет. Немцы опять кинулись вперед, вновь атака была отбита. И так было четыре раза. И только после пятой атаки и новой сильной арт- и авиационной поддержки немцам удалось вклиниться в нашу оборону и оттеснить советские части на 3—6 километров, на разных участках по-разному.

Жуков приказал командующему 16-й Воздушной армией Руденко поднять все свободные в это время самолеты для того, чтобы ослабить и, может быть, даже остановить удар гитлеровцев на главном направлении. Руденко бросил на это направление 150 бомбардировщиков, которые прикрывали 200 истребителей. Авиационный удар сыграл свою роль: наступление немцев приостановилось. Воспользовавшись этим, Жуков срочно перебросил две истребительно-противотанковые и одну минометную бригаду на теперь явно определившееся направление главного удара противника. Сюда же срочно был перегруппирован и 17-й стрелковый корпус. Первый могучий удар врага приняли на себя воины 13-й армии под командованием генерала Пухова.