Маршал Жуков

— По данным воздушной разведки отмечалось, что некоторые ваши части отступали перед отдельными танками противника, бежали от них целые полки. Вместо того чтобы стоять насмерть и держать фронт, вы все время говорили о необходимости отхода на новые позиции.

— Если войска не могут более держаться, то это объясняется их чрезмерной усталостью, истощением их сил, сокращением численности самих соединений и частей. Я неоднократно докладывал о том, что при таких сверхрастянутых фронтах и таком состоянии войск должен наступить момент, когда силы войск будут исчерпаны. Вы не можете обвинить командование группы в мягкости. Мы требовали от командиров соединений стойкости и твердого руководства боями и заменили многих командиров, которые уже, по нашему мнению, утратили боевой дух. А все они между тем были испытанными и храбрыми командирами, которые неоднократно показали свое умение в предыдущих боях, а теперь вот, в связи с такой ситуацией, уже и у них была ослаблена стойкость.

Понимая, что такой напряженный разговор ни к чему хорошему не приведет, а 1-ю армию все-таки спасать надо, Манштейн сказал:

— Приказ о спасении 1-й танковой армии я должен отдать сегодня же. Я повторяю: только встречными ударами 1-й и 4-й армий мы создадим нашу сильную группировку и нанесем большие потери противнику, который уже окружает 1-ю танковую армию.

Гитлер и на этот раз отклонил предложения Манштейна. На сем был объявлен перерыв.

Выйдя из кабинета Гитлера, Манштейн немножко успокоился, сказал генералу Шмундту, адъютанту фюрера:

— Я считаю нецелесообразным для меня в дальнейшем командовать группой армий, если фюрер не примет мои предложения. Я прошу передать ему, чтобы он поручил командование группой армий кому-то другому.

Конечно же адъютант доложил об этом разговоре Гитлеру, и на вечернем заседании фюрер явно смягчился. Он начал разговор так:

— Я обдумал все еще раз, я согласен с вашим планом относительно прорыва 1-й танковой армии на запад. Я также решился скрепя сердце включить в предлагаемую вами ударную группу 4-й танковой армии вновь сформированный на западе танковый корпус СС в составе 9-й и 10-й танковых дивизий СС, а также 100-й горно-стрелковой дивизии из Венгрии.

Гитлер не хотел обострять до разрыва свои отношения с Манштейном: все-таки Манштейн был одним из самых опытных и талантливых полководцев среди фельдмаршалов. На этот раз фюрер настолько хотел снять напряжение, что после такого мирного завершения совещания вышел в приемную вместе с Манштейном и спросил, все ли готово, позаботились ли об обеде для фельдмаршала.

Вернувшись в свой штаб, Манштейн успел отдать все необходимые распоряжения и создать группировки войск для тех самых ударов, которые не позволили Жукову завершить окружение и уничтожение частей немецких армий в районе Каменец-Подольска.

Ну, а в ставке верховного главнокомандующего Гитлера своим чередом шли не только руководство боевыми действиями, но и интриги. В данном случае я имею в виду недоброжелательные, завистливые отношения Геринга и Гиммлера по отношению к Манштейну. Видимо, после того как Гитлер сгладил свой намечавшийся разрыв с Манштейном, эти двое, из высшего руководства рейха, «надули в уши» фюреру о его уступчивости Манштейну, который уже злоупотребляет добротой, фюрера, который ведет себя вызывающе, уже публично прерывает его и заставляет фюрера принимать решения такие, какие ему хочется.

В подтверждение этому — звонок начальника генерального штаба Цейтцлера Манштейну и сообщение о том, что личный самолет Гитлера «Кондор» направлен за ним, за фельдмаршалом, и ему приказано незамедлительно прилететь из Львова в ставку фюрера. Как только самолет приземлился на львовском аэродроме, фельдмаршал Манштейн увидел в нем и фон Клейста: оказывается, сначала самолет залетел за командующим 1-й танковой армии.

Сразу после приземления в Берхтесгадене оба высокопоставленные командующие пришли к генералу Цейтцлеру узнать, что происходит. Начальник генерального штаба конфиденциально им сообщил, что после последней встречи Манштейна и его спора с фюрером Геринг и Гиммлер высказали много нелицеприятного в адрес Манштейна и настроили фюрера на решение расстаться с Манштейном и Клейстом.

Но ожидания неприятного разговора, упреков и обвинений не подтвердились. Фюрер встретил его очень спокойно и внешне радушно. Он вручил ему дополнительную награду к ордену «Рыцарский Крест» — так называемые Мечи, и заявил, что благодарен за все, сделанное Манштейном раньше, но решил передать командование армиями другому генералу.

Гитлер сказал: