Маршал

Это Болотаева задело. Пересилив себя, он с трудом встал. В это время зашёл Гилани и он, как бы нивелируя все предыдущие моменты, по-чеченски справился у Тоты «могушпаргIат?»[17]. А потом пригласил в небольшую гостиную, где молодой чеченец уже накрывал стол.

– Тота, садись… Мы с тобой чеченцы, и нам, сам понимаешь, нечего делить. Тем более что родина в беде. Я только оттуда.

– Как там? – вырвалось у Болотаева.

– Плохо. Авианалеты, массовая гибель людей… Понятно, что русские натворят. Но виноваты мы сами… Подставились… Да и если этих главарей, этих бандитов не убрать – народ не выживет… Ты поешь.

– Да-да, спасибо.

– В любом случае этих гадов, что сейчас там рулят, надо убрать. А ты как считаешь?

– Я думаю, что всё надо делать без танков и бомб.

– А я думаю, наоборот, надо вытравить эту заразу на корню. Видишь, как они в Москве и других городах России дома взрывают.

– Так ты думаешь, что эти взрывы чеченцы устраивают? – от удивления у Болотаева даже голова болеть перестала.

– А кто же ещё?! – воскликнул Гилани.

Наступила гнетущая пауза. И хозяин её нарушил:

– Теперь не важно, кто это сделал. Важно, что на нас это повесили и теперь вовек нам от этого ярлыка не избавиться.

– Какого ярлыка?

– Бандитов. Убийц.

– Кто бандит, а кто убийца – решает время и суд.

– Какой суд, какое время? У сильного всегда бессильный виноват. Разве не так, артист?

– Может быть, и так, – исподлобья зло глядит Тота. – Только я уже давно не артист. А был танцором.

– Но-но, не обижайся. Просто имя у тебя странное – Тота. Ах да, Тота?.. Это хоть чеченское имя?

– Это древнечеченское имя.

– Ладно. Давай о деле. Времени в обрез… В общем, мы чеченцы, и поэтому давай по-честному, по-мужски… Двести миллионов долларов исчезли. Исчезли вместе с Голубевым.

– А кто Голубева убил?

– Не знаю… Вроде сам себя.

– С такими деньгами? С такой прытью и страстью жить и… в петлю? – усмехнулся Тота.

– Да, – согласился Гилани. – Столько было богатства. Миллиардер!

– А за что его?

– Кидала был. Жадный. Не поделился, видать… И меня напоследок кинул… Двести, как в песок!.. А ведь всё через тебя. Расколись. Десять процентов по-честному отдам… Говори!

– О чём говорить? Разве я не всё рассказал после ваших уколов?

– Вроде всё, – задумался Гилани. – Кстати, ты эту власть так разложил. А они всё записали.

– И что?

– Вряд ли они тебе это простят и тебя так оставят.

– А ты, Гилани, разве не с ними?

– Ты хочешь сказать, что я стукач?

Тота молча повёл плечами.

– Я бизнесмен! – постановил Гилани. – А этим приходится платить.

– А я думал, ты рэкетир, «крыша», сила, чеченец.

– Заткнись! – крикнул Гилани. Встал. Небрежно, сверху вниз глядя на Болотаева, спросил: – Слушай, откуда тебя этот Голубев откопал? Ты ведь до последнего времени в местном театре плясал.

У Тоты от злости скулы свело. Он отвёл взгляд, а хозяин вдруг спрашивает:

– А откуда ты эту Ибмас знаешь? Голубев навёл?

– Нет… Не помню.

– Да ладно. Всё ты помнишь. Всё разболтал, ха-ха-ха. А что, у её матери была кликуха Цыплёнок?!

– И это я рассказал?! – встрепенулся Тота.

– Ха-ха-ха! Всё рассказал. Ты точно – артист! Ха-ха-ха! Даже фокусник.

Тут лицо Гилани стало суровым.

– Слушай, Тота, – по-чеченски со злостью продолжил он. – Пропало двести миллионов долларов. Они прошли через тебя к Голубеву и исчезли. Как?

– Откуда я знаю? – развёл руки Тота. – Вы ведь меня укололи, и я вроде всё выболтал… Или не так?

– Не так!.. Слушай, вот эта фирма «Маршал». Ведь ты её недавно для чего-то открыл? Для чего-то ездил в Швейцарию?

– Ездил по поручению и просьбе первого замминистра Егорова. Открыл два счёта – для Егорова и Голубева. И ты, и вы все обо всём уже знаете после этих уколов. Что ты ещё хочешь знать?

– Что?! – возмутился Гилани. – Ты что это голос повышаешь? Евреям продался, меня кинул.

– Никому я не продался и никого не кинул.

– Ладно, – пошёл на попятную Гилани. – Вот эта фирма «Маршал». Она прошла через тебя.

– Нет. И не могла. Технически и юридически не могла участвовать даже в закупках нефти… Деньги из казны не просто так разворовываются. Это целая процедура во времени, где участвуют лица госучреждений под крышей твоего ФСБ.

– Что?! – процедил Гилани. – Болтаешь ты много. Видно, от наркоза ещё не отошёл.

– Видно, не отошёл.

– А ты знал, какие фирмы принадлежали Голубеву?

– Могли знать только министр или Егоров. Они ставили резолюцию. Я исполнял.

– Мог бы исполнять повнимательнее. – Гилани встал, походил по комнате и неожиданно спросил: – А вот эта Ибмас. Давай с ней поговорим.

– Я её телефона не знаю.

– Не знаешь?! – Гилани захохотал. – Ты так про неё болтал… А телефон её наизусть знаешь… Ха-ха-ха, теперь и я знаю. – Он полез в карман, достал записную книжку. – Сейчас я её номер наберу. Говорить будешь ты.

– О чём?

– Надо встретиться.

– Сюда она не приедет. Не сможет.

– Сюда и не надо. Мы с тобой полетим в Цюрих. О’кей?

Гилани стал набирать номер. Послышались гудки. Потом прозвучало «sorry» и что-то автомат ответил на английском и немецком языках.

– Что они сказали? – спросил Гилани у Тоты.

– Не знаю.