Маршалы Наполеона. Исторические портреты

Однако это были не пушки первого консула, а просто раскаты грома в альпийских горах. В конце концов Массена пришлось подписать документы о капитуляции, и гарнизон вышел из крепости на условиях Массена, а во главе колонны ехал сам Массена на одной из очень немногих уцелевших в Генуе лошадей.

Наполеона, возлежащего на ложе рядом с итальянской певицей Грассини в Милане, разбудили рано утром и сообщили о падении Генуи. Новость не слишком раздосадовала его. Город продержался гораздо дольше, чем он рассчитывал, и теперь он мог реализовать свои планы гораздо быстрее.

Австрийская армия, стоящая вокруг Ниццы, развернулась, чтобы отразить ужасную опасность, грозящую ей с тыла, и в последовавшей за этим великой битве при Маренго победой Наполеон обязан своему вдохновению в гораздо меньшей степени, чем во многих других. Веллингтон мог бы назвать ее «этим проклятым ближним боем». В течение длительного времени казалось, что французская армия попалась в ловушку, которую расставила сама себе. Наполеон сделал решительную ставку на успех, и в случае его поражения от своих баз отрезанными оказались бы не австрийцы, а французы.

Ланн одержал блистательную победу при Монтебелло (когда будут введены титулы, свой титул он получит по названию именно этого города), и 14 июня, который с этого времени будет считаться счастливым днем Наполеона, главные силы противников встретили друг друга, вступили в схватку, но были вынуждены временно остановить боевые действия. Затем австрийцы бросили в контратаку последние резервы, и французы начали отступать. Через полчаса все могло быть кончено, и разразилась бы катастрофа, сравнимая по масштабам с катастрофой при Ватерлоо. Положение спас артиллерист Мармон, известный своей способностью принимать быстрые решения, а также небольшая группа кавалерии под командой сына Келлермана. Он оставил Мармона стоять под прицельным картечным огнем с несколькими пушками, а сам в самый нужный момент ударил со своей тяжелой кавалерией прямо во фланг австрийцам. Молодой генерал Дезе был убит, но контратака оказалась успешной. К закату австрийцы обратились в бегство по всему фронту.

Сульт, лежавший в госпитале и слышавший канонаду, внимательно следил за перипетиями битвы. К ночи в госпиталь стали поступать раненые австрийцы, принесшие новость о победе французов, и Сульт понял, что в плену ему придется пробыть совсем недолго.

Когда Наполеон анализировал триумфы французского оружия, которые могли быть отнесены в основном на счет того или иного генерала, он выделил четыре величайшие победы, которые были одержаны исключительно благодаря его собственному гению. Таким образом, ни один из маршалов не стал герцогом Аустерлицким, герцогом Йенским, герцогом Фридландским или герцогом де Маренго. Он был совершенно прав в отношении Аустерлица, Йены и Фридланда, но только не в отношении Маренго. Честь победы в этой битве не принадлежала ни ему и ни Мармону, ни Келлерману, ни Ланну, ни одному из участвовавших в ней генералов. Ее заслужил Андре Массена, сделавший ее возможной уже тем, что выпекал свои отвратительные буханки в общественных пекарнях Генуи и запрещал устраивать похороны с военными почестями, чтобы они угнетающе не действовали на психику оставшихся в живых. Массена должен был бы понимать это, но он никогда не вздорил из-за титулов, которыми его одаряли. Да и интересовали его не столько титулы, сколько сопряженные с ними доходы.

Глава 7 Карта не понадобится

«Нет плохих солдат, есть только плохие офицеры!» — заявил однажды Наполеон, и за время, прошедшее между разгромом австрийцев при Маренго и формированием еще одной коалиции, намеренной поставить Францию на колени, первый консул приложил все усилия к тому, чтобы в будущем французских солдат вели в бой самые талантливые, лучшие из лучших офицеры.

Поражение Австрии в 1800 году поставило Англию в положение изоляции, и Наполеон, понимавший, что нация, воевавшая без перерыва более семи лет, крайне нуждается в длительной передышке, направил все силы, всю свою мощную волю на обеспечение временного мира с островитянами. Некоторое время это ему не удавалось, но в 1801 году в Англии возобладала партия мира, и, когда военные действия закончились, будущие маршалы смогли отдать всю свою энергию на создание военной машины, которой было суждено распоряжаться Европой еще целых двенадцать лет. Однако должно было пройти еще три года, прежде чем восемнадцать из двадцати шести самых знаменитых генералов станут маршалами, а Наполеон, уже возведший себя в ранг пожизненного консула, коронуется императорской короной в соборе Нотр-Дам.