Маршалы Наполеона

Однако Наполеон, привыкший судить о людях только по достигнутым ими результатам, был явно разочарован действиями Массена в Португалии[75]. Вместо благодарности князь Эслингский получает от императора письмо, в котором тот весьма нелицеприятно отзывается о Португальском походе. Правда, несколько позже, в апреле 1811 г., за подписью Бертье к Массена приходит другое письмо. «Император надеется, — пишет начальник штаба командующему Португальской армией, — что вы скоро найдете возможность нанести ответный удар. Император не забыл успехов, которые вы одержали на протяжении пятнадцати лет, и он совершенно в вас верит. Вы победите и оставите потомкам военную репутацию, основанную на столь многих славных достижениях. Мы сознаем все трудности вашего положения…»^{210}.

В Париже доподлинно знают, что одна из главных «трудностей» Массена — это маршал Ней. Его спешно отзывают из Испании, заменив более покладистым Мармоном, герцогом Рагузским. Впрочем, отзыв Нея во Францию, кажется, единственная реальная помощь, которую князь Эслингский получает от императора. В лагере под Сьюдад-Родриго точно так же, как и близ злополучных линий Торрес-Ведрас, точно так же, как в Сантарене, армия Массена сидит на голодном пайке, остро нуждаясь во всем самом необходимом. Как и прежде, князю Эслингскому не удается наладить сотрудничество с другими французскими военачальниками, командующими «своими» армиями на Пиренейском полуострове. Все призывы Массена к другим маршалам поспешить прислать ему помощь остаются без ответа. Лишь маршал Бессьер, да и то после долгих препирательств с князем Эслингским, является к нему в местечко Фуэнтес д’Оноро с маленьким отрядом в полторы тысячи гвардейской кавалерии и шестью орудиями… Массена разочарован. «Для успеха мне нужно побольше войск и поменьше Бессьера!»^{211} — с усмешкой замечает старый вояка.

И все же Массена решает нанести тот ответный удар, о котором писал ему из Парижа Бертье. 5 мая 1811 г., проведя тщательную рекогносцировку, он внезапно напал на английские части, прикрывавшие осажденную Веллингтоном Альмейду. Не ожидавшие нападения англичане были застигнуты врасплох. Находившиеся на правом фланге армии Веллингтона войска потерпели поражение. От полного разгрома англичан спасло лишь то, что, вопреки распоряжениям Массена, Бессьер запретил своим кавалеристам участвовать в сражении без его ведома. Сам «железный герцог»[76] впоследствии утверждал, что битва при Фуэнтес д’Оноро (5 мая 1811 г.) была «самой тяжелой из тех, в каких он принимал участие… Если бы Бони[77] там оказался, мы были бы разгромлены»^{212}.

Массена горел желанием на следующий день возобновить сражение, но не нашел поддержки у своих подчиненных. Генералы в один голос убеждали его отказаться от этого намерения. Войска тоже, судя по всему, устали и не рвались в бой. Простояв на позиции еще три дня, князь Эслингский отдал приказ об отступлении к Сьюдад-Родриго. Как и Португальская кампания, Испанская кампания Массена заканчивалась отступлением…

А в Испанию, опережая вести о неудаче под Фуэнтес д’Оноро, из Парижа летело очередное письмо Бертье маршалу Массена, на котором значилась дата 20 апреля 1811 г.: «Господин маршал, князь Эслингский! Император полагает уместным поручить командование Португальской армией маршалу, герцогу Рагузскому[78]. Его Величество желает, чтобы, как только вы передадите командование, вы немедленно возвратились в Париж. Согласно точным приказам императора, вы должны взять с собой только собственного сына и еще одного из своих адъютантов. Полковник Пеле, все ваши прочие адъютанты и все штабные офицеры обязаны остаться при герцоге Рагузском»^{213}.

Мармон

Массена узнал о своей отставке буквально вслед за битвой при Фуэнтес д’Оноро. Столь быстрая отставка, сопровождаемая письмом, в котором не было и намека на благодарность главы государства по отношению к заслуженному ветерану, безусловно, глубоко задела Массена. Обиду старого маршала усугубило то, что после его приезда в Париж император «выкроил минутку» для встречи с ним лишь несколько недель спустя. Встреча Массена и Наполеона началась с весьма нелюбезной фразы, сказанной императором: «Ну, князь Эслингский, так вы уже больше не Массена?»^{214} Последовало бурное объяснение, в результате которого Наполеон пообещал Массена вновь отправить его в Испанию, дабы он доказал, что старый солдат еще жив, а не почил под пышной мантией князя Эслингского. После битвы при Саламанке, где армия под командованием Мармона была наголову разгромлена англичанами (22 июля 1812 г.), для Наполеона пришло время исполнить данное им обещание. Он приказал Массена отправиться в Испанию, но не успел князь Эслингский добраться к вверенным ему войскам, как в Байонне его свалила тяжелая болезнь и он вынужден был возвратиться во Францию.