Марсианка Подкейн. Гражданин Галактики

Я оскалилась и грубо ковырнула ногтем в зубах – такой у нас с дядей Томом секретный знак. Это куда более грубый жест, чем вы думаете. Мы, маори, некогда были весьма кровожадны, и я даже не стану намекать на то, что наши предки выковыривали из зубов. Когда я была маленькой девочкой, дядя Том частенько прибегал к этой вульгарной пантомиме, чтобы намекнуть мне, что я веду себя не так, как подобает леди.

Тут он улыбнулся по-настоящему и взъерошил мне волосы:

– Ты самая белокурая и голубоглазая дикарка из всех, что я встречал в своей жизни. Но все равно дикарка, на все сто процентов. И я тоже. Будет лучше всего, лапушка моя, если ты извинишься перед Декстером. Потому что, хоть я и ценю твою отважную защиту, он абсолютно прав: я вел себя именно как старый дурень. А я извинюсь перед его отцом, причем подползу к нему на брюхе, если он того захочет. Человек должен уметь признавать свои ошибки и исправлять то, что еще можно исправить. А ты поцелуйся и помирись с Декстером, он отличный парень.

– Я, конечно, помирюсь с ним и попрошу прощения, но целоваться не стану. Не такие у нас отношения.

– Да ну? – удивился дядя Том. – Он что, не понравился тебе? Может, в твоих жилах слишком много норвежской крови?

– Во-первых, Декстер мне очень нравится, а во-вторых, ты, похоже, свихнулся от тумана, если думаешь, что норвежская кровь холоднее маорийской. У нас с ним все может быть всерьез и по большому счету, поэтому я его целовать не буду.

Он поразмыслил над этим:

– Я думаю, ты права, дорогая моя. Лучше всего упражняться в поцелуйчиках с мальчишками, которым ты безразлична, или около того. А Декстер, хоть он и хороший парень, недостаточно хорош для моей дикой племянницы.

– Кто знает… А что ты собираешься предпринять, чтобы вернуть Кларка?

Его лицо мгновенно сникло.

– Ничего. Вообще ничего.

– Но ведь должны же мы хоть что-то делать!

– Что именно, Подди?

А теперь он меня достал. Я уже раз сто прикидывала в уме разные варианты, но без видимого толка. Сообщить в полицию? Мистер председатель сам полиция, все они на него вкалывают. Нанять частного детектива? Если они и водятся на Венере, то наверняка работают по контракту с Венерианской корпорацией, другими словами, с тем же мистером председателем. Поместить объявления в газетах? Опросить всех таксистов? Расклеить повсюду портреты Кларка и назначить награду за сведения о нем? Куда ни сунься, все на Венере принадлежит мистеру Кунье, точнее, Корпорации, которую он возглавляет. Это почти одно и то же, хотя дядя Том и говорит, что клан Кунья владеет только частью пакета акций.

– Подди, мы с мистером Куньей уже обсудили все варианты. Он уже делает все возможное и не делает того, что делать нельзя. И даже убедил меня не соваться: местные условия он знает гораздо лучше меня.

– И что же нам остается?

– Ждать и ждать. Но если тебе придет в голову хоть что-то, что может помочь, немедленно скажи мне. Мы позвоним мистеру Кунье и обсудим это. Если я буду спать – буди без жалости.

– Хорошо. – Я здорово сомневалась, что дяде Тому удастся заснуть. Как и мне, впрочем. Но меня беспокоил еще один вопрос: – А что ты станешь делать, если Кларк не появится до старта «Трезубца»?

Он ничего мне не ответил, только морщины у него на лбу стали еще глубже. Я поняла, что он принял свое ужасное решение, поняла, чего ему это стоило.

Теперь и мне надо было принять ужасное решение. Я долго советовалась со святым Подкейном, и мы решили, что я должна нарушить свою страшную клятву. Возможно, со стороны это выглядит глупо, но только не для меня. Я ни разу в жизни не нарушала эту клятву и теперь уже никогда не смогу до конца верить Подди Фрайз.

Я рассказала дяде Тому о бомбе. Он отнесся к этому на удивление серьезно, а ведь я почти убедила себя, что Кларк все выдумал, чтобы лишний раз приколоться надо мной. Кстати, контрабанду можно найти на любом космическом корабле. Но бомба – это уже из ряда вон! Возможно, это было что-то достаточно ценное, из-за чего стоило подкупить мальчишку, чтобы он пронес его на борт, а потом заплатили еще раз, когда он передавал его стюарду, грузчику или кому-нибудь еще. Насколько я знаю своего братца…

Однако дядя Том настоял, чтобы я как можно подробнее описала типа, с которым Кларк говорил на Деймосе.

– Дядя, я не могу! Я едва на него взглянула. Неприметный мужчина, каких тысячи. Не маленький, но и не высокий, не толстый, но и не худой. Одежда на нем была самая обыкновенная, а лица я и вовсе не видела. Ой нет! – видела, но не могу его описать.

– Может, это был кто-нибудь из пассажиров «Трезубца»?

Я тщательно обдумала это предположение:

– Нет. Я бы заметила его на борту и вспомнила, пока он еще не выветрился из памяти. Нет… я почти уверена, что он не встал в нашу очередь, а пошел к выходу, к порту челночных кораблей.

– Скорее всего, – согласился дядя Том, – если это и в самом деле была бомба. Мы-то с тобой знаем, какая богатая у Кларка фантазия.

– Но, дядя Том, зачем подкладывать в корабль бомбу?