Марсианская роза

Опустошая тарелку, я искоса любовался женщиной. Всетаки хорошенькая она была, даже удивительно, что не замужем. В провинции такие складненькие и симпатичные недолго в девчатах ходят. А собственно, что я о ней знал? Быть может, она уже была замужем. Или, что еще вероятнее, она и сейчас замужем. Мало ли по каким причинам муж может отсутствовать? То, что она кольца не носила, еще ни о чем не говорило.

— Он что-то передавал? — спросил я с набитым ртом. — Или просто интересовался, где я?

— Нет, он только спросил, приходили вы домой или еще нет, — сказала Вера Петровна. — Сказал, что вечером еще раз позвонит.

На вечер у меня уже была назначена встреча с начальником криминальной милиции города Ступаковым, но хозяйку квартиры я в эти детали посвящать, естественно, не стал.

Глава восьмая

— Не, наши мужики этого сделать не могли, — сказал майор Ступаков.

Был он длинный, худой и согнутый, словно ломтик сыра, несколько дней пролежавший на тарелке, — то ли язва у него недавно открылась, то ли с детства он таким вырос. Сидели мы с ним на подоконнике пустого гулкого коридора, в котором голоса наши отзывались шелестящим эхом, отчего казалось, что разговор повторяет какой-то тугодум, старающийся запомнить все сказанное.

— Ну, сам посуди, — легко переходя на «ты», сказал майор. — Шебутной шпаны у нас сроду не было. Так, шелупонь разная, бляха-муха, — на танцах помахаться, в темном переулке сопернику морду начистить на почве неразделенной любви. Есть и такие, кто по пьянке запросто может ножичком щекотнуть, но это уже предел, дальше никто зайти не может. Да и те, кто ножиком по пьянке балуется, как отойдут, слезами горючими обливаются — для чего я, бляха-муха, свою жизнь загубил. Заметь, свою, а не чужую!

Но мужиков дерзких и способных на марсиан напасть сроду не было. Ты уж поверь, я местный контингент знаю, сам местный. Воры случались, у меня каждую неделю пять-шесть материалов по кражам регистрируется. В основном квартиры и мелочевка, у нас в Сухове упакованная квартира в редкость, и их просто так не бросают. За прошлый год всего две мокрухи, и обе на бытовой почве — папаша с сынком бутылку водки не поделили, и муж свою лахудру на пьянке к соседу приревновал. Да ты сам посуди, кому нужно их трогать? Народ ведь неглупый, понимает, что даром это не пройдет — нагонят треножников, пожгут городок к чертовой матери! Легче кровь сдать.

— А из числа патриотов? — закинул удочку я. — Ну, знаешь, из тех, кто при любой власти орет: «Долой! Погоним поганой метлой! Не дадим кровососам обманывать трудовой класс!». Такие не могли организоваться?

— Да я таких и не знаю. Митингов у нас давно уже не было, — раздумчиво сказал Ступаков. — Понимаешь, тут дело такое — когда марсиане город на автономное энергоснабжение поставили, многие им так благодарны были, что по полторы нормы добровольно сдавали. Сам прикинь, газовики и энергетики, бляха-муха, три шкуры драли, а тут — халява! Правда, есть и у нас некоторые Буратино, которые твердят, что нечего разным заатмосферным козлам свою кровь задарма отдавать, пусть, мол, платят! В Греции, кричат, они даже за желудочный сок платили! В Греции, может, и платили, я там не был, но у нас, понимаешь, не Греция! У кого сила, тот и прав. Радоваться надо, что норматив установили, могли бы хватать и отцеживать по полной программе. А эти не понимают, все им бизнес на крови сделать хочется. Это поначалу о своей крови думаешь, а когда бабки потекут, начнут о чужой задумываться. Сам знаешь, как оно бывает, — сделай марсиане кровь платной, тут она и польется рекой. Сами же проливать начнем. По полной программе. Но пока марсиане не беспредельничают, такие горлопаны безопасны, понимаешь, выгоды нет, заказа на кровь не поступало.

— Понял, — подавленно сказал я и, неожиданно вспомнив, поинтересовался: — Слушай, Иван Николаевич, а что это у вас за обескровленный труп на прошлой неделе нашли?

— Разговор на скамеечке подслушали? — хохотнул милицейский майор. — Да не было никакого трупа, Валентин Мокеевич. Есть тут у нас один… марсианский дружинник, бляха-муха. Все время рядом с треножниками ошивается, вроде бы даже язык марсиан понимать стал. Думаешь, он так, ради чистого искусства рядом с ними отирается? Он свой интерес имеет. Марсианину западло наши квитанции проглядывать, он выше этого. Ну, а дружинник этот данным обстоятельством пользуется. Пуганет водилу и его пассажиров, а потом предлагает, мол, прояви щедрость, братила, я тебя от жадных щупальцев отмажу. Ну, ему кто деньгами, кто водкой, народ-то про него уже знает, верит, что отмазать может.

— Понял, — снова сказал я. Догадаться и в самом деле оказалось нетрудно. — Можешь не продолжать, майор. Проспался?

— Проспался, — кивнул Ступаков. — Мы его вчера направили на принудительное лечение, согласно указанию Департамента по освоению Земли. Больше всего жена благодарила. Он, бляха-муха, выпив, всегда с ней отношения выяснял. Не без рукоприкладства, разумеется. А тут вдруг нате вам — отпуск на неопределенное время. Хоть поживет бабонька до его возвращения.