Марсианская роза

Один из них точно был Лукой, я его по скафандру узнал, второй… Скафандр на нем был чужой. У нас скафандры оранжевые с белым, а у этого был черный, белым был только шлем. Лука подошел к шлюзовому люку, поколдовал около него, и оба скрылись в куполе.

Все это казалось очень странным.

Минут сорок их не было, потом они вновь появились из купола. Чужак ушел за барханы, и я снова увидел огоньки двигателей. Мотонарты умчались в пустыню, а Лука подошел к строительному комбайну и жестом попросил меня впустить его.

Минут пятнадцать он проходил в шлюзе дезинфекцию, его там поливало разными тошнотворными жидкостями, от которых любого бы вывернуло наизнанку, не будь он в скафандре.

Впрочем, в кабине Лука появился в неизменном комбинезоне, под который был надет его любимый черный свитер с паучком на груди.

— Пашешь? — спросил он.

— Все путем, — отозвался я и тут же не удержался. — А ты, я смотрю, таксистом заделался, с пассажирами по Марсу катаешься. А на кой черт ты ему мотонарты подарил?

Взгляд у Луки стал жестким, безжалостным, и с лица сразу исчезло благодушие.

— Глазастый, — сказал он. — Видел и забудь.

Помолчал немного, потом посоветовал:

— А завтра вообще лучше рот не разевай. Здоровее будешь.

И опять его лицо стало простецким, мягким.

Я сразу подумал, что-то нехорошее в куполе произошло. Уж не грохнули они кого-нибудь?

— Слушай, Лука, — я решил быть настойчивым. — Ты сказал, что долбите тайники у купола «Фан ЛТД». Есть у меня там свой интерес. Ты кого-нибудь из тамошних знаешь?

— А зачем тебе? — снова напрягся Лука.

— Человечка я одного ищу. Луи Дефлер его зовут. Не слышал о таком?

Глаза у Луки превратились в щелки, как у китайца.

— Ну, — буркнул он.

— Есть у меня к нему вопросы. Хотел бы задать.

Лука подумал немного. Шрам на его шее был багровым, очень сильно волновался Лука сейчас, а это, блин, в свою очередь означало одно — знал он моего друга Луи, хорошо знал, быть может, они с ним одну кашу варили. Я об этом подумал, когда меня в кентовку позвали. Только такой человек, как Дефлер, мог придумать чужие заначки шарашить. А поскольку занятие это было опасное, привлек себе помощников из другого купола. Яне сомневался, придет время, он и их кинет. Обойдется, как со мной обошелся на Луне, может, даже хуже.

Лука подумал и решился.

— Знаю я этого козла, — сказал мой напарник. — Он тебе что должен?

— Жизнь, — просто объяснил я.

— Круто, — после некоторого молчания сказал Лука. — И иначе никак?

— Не разойдемся мы с ним, — честно сказал я. — Только так он ответить может, Лука, только так.

Лука сел, налил себе в чашку кофе, сделал несколько глотков. И тут мы обнаружили, что комплекс застыл, ожидая очередной команды. Пока я вводил команды, мой напарник напряженно и задумчиво разглядывал меня.

— Ладно, — сказал он, когда комплекс снова ожил и пополз по полигону. — Мне он самому сильно не нравится. Сдается мне, он всех кинуть решил. Помогу тебе его сделать. Только ты меня слушай, пока этот галльский петух для дела нужен.

Посидел еще немного и добавил:

— Это прямо благодарение Богу, что мы к тебе не заглянули. Попил бы Луи кофе!

— Попил бы, — сказал я, чувствуя, что меня начинает трясти.

— А я думал, что ты сюда за деньгами приехал, — после некоторого молчания сказал Лука.

Я ухмыльнулся, стараясь, чтобы ухмылка выглядела как можно естественней.

— Так одно другому не мешает. Деньги любому нужны.

— Так, может, Луи за себя хорошие откупные даст? — предположил Лука.

— Не нужны мне его откупные, — вздохнул я. — Понимаешь, Лука, я ко многому привык, а вот прощать так и не научился.

Мы посидели еще немного, попили кофе, и я не удержался. Я рассказал Луке про странного многометрового червячка, которого наблюдал на поверхности купола. Лицо Луки окаменело.

— Не врешь? — спросил он, но тут же спохватился. — Хотя откуда тебе знать… Это что же получается, нашу подружку снова выпустили на поверхность?

3. АЛЬФРЕД СЕЙГУД, ПИСАТЕЛЬ

Однообразная работа — сидеть за компьютером и разглядывать фотографии из анкет. Через два десятка анкет мне уже стало казаться, что на фотографиях изображены одни и те же лица. Но что делать, если я оказался единственным человеком, который видел убийцу Гехта? У меня за плечами был некоторый опыт расследования. Но здесь он мне ничем помочь не мог.

— Похож? — спрашивал время от времени Лезорио.

Я всматривался в фотографию и отрицательно мотал головой.

— Тогда посмотри этого, — предлагал Дамиан, и новая физиономия занимала цветной экран.

— Нет, — сказал я решительно. — Дамиан, давайте продолжим завтра? Я сегодня устал и могу пропустить негодяя.

— Плохо, — озабоченно сказал криминалист. — Так вы говорите, о произнес фразу на английском?

— Да, — решительно подтвердил я. — Впрочем, погодите, у меня сложилось впечатление, что для этого человека английский язык не родной… Скорее всего, он европеец.

— Почему? — бесцеремонно спросил Дамиан Лезорио.