Марсианские войны

И снова вертолеты НОА оказались не у дел. Вытянувшись в линию, они повернули на юг, как гудящие стальные бабочки. Укрывшись в низине, Казархан проводил их долгим взглядом. Рядом с ним никого не было, если не считать Ариунболда, восседающего на коне со штандартом Золотой Орды.

— Мы победили, — заявил Казар.

— Они вернутся.

— Возможно, они убьют еще нескольких монголов, но поймут, что им не одолеть Золотую Орду.

Сказав это, Казар повелел Ариунболду подняться за ним на холм, чтобы все видели славный символ, сопровождающий хана ханов подобно тени великого живого бога, куда бы он ни поехал.

Сам Казар послал в небо стрелу как сигнал сбора. Звонко запев, она взлетела, и, прежде чем успела опуститься и размозжить голову мирно пасущегося кролика, Казар уже развернул жеребца и поскакал в прежнем направлении, сопровождаемый верным Ариунболдом.

Новая Золотая Орда, ведомая десятниками и сотниками, вновь образовала строй, как сказочный дракон, восставший из могильного праха.

Казархан ни разу не оглянулся. Он знал своих монголов. Стук копыт, обретший прежний ритм, сказал ему все, что нужно было знать.

Глава 42. ГОНКОНГ

Премьер Госсовета Китая встретил сообщение министра обороны с невозмутимым выражением лица.

— Первая воздушная атака полностью провалилась.

— Что означает «полностью»? — спросил премьер.

— Мы нанесли ряд последовательных ракетных ударов и рассеяли монгольские отряды, уничтожив при этом неустановленное число единиц живой силы.

— По-моему, звучит весьма победоносно, — язвительно заметил премьер.

— Количество убитых незначительно, а колонна в данный момент перестраивается.

Премьер мигнул. Прикурил новую сигарету от окурка старой.

— Если бы перед вами оказались танки, вы могли бы их уничтожить?

— С танковой колонной дело обстояло бы легче: подбив ракетами ведущий и замыкающий танки, мы остановили бы ее на достаточно долгое время. Но здесь перед нами конники. Конь и наездник — единое целое, они способны реагировать на опасность так, как это недоступно медлительным машинам.

— Ну, так наносите удары, бейте, пока они не погибнут до единого.

— Все не так просто. Одной ракетой можно уничтожить танк или военное укрепление. Но в войске монголов шесть тысяч всадников. На одну ракету придется от трех до пяти убитых, но это самое лучшее соотношение, которого можно достичь. У нас просто нет такого количества вертолетов. Ведь ракет нужно около двух тысяч.

Премьер ответил не сразу. Некоторое время он стоял, глядя в окно кабинета, с сигаретой в зубах. Затем выпустил дым, опустил руку.

— Так вы хотите сказать, что современные виды оружия бессильны против какой-то кавалерии?

Министр обороны уклонился от прямого ответа.

— Есть один вариант, — произнес он вполголоса.

— Хотелось бы услышать, — премьер поднес сигарету к губам.

— Ядерное оружие, — бесстрастно объявил министр обороны.

Рука премьера дрогнула, и сигарета, уже приближавшаяся к губам, ткнулась в язык премьера горящим концом. Стряхнув с подбородка пепел и выплюнув пару крепких дореволюционных проклятий, премьер повернулся к министру обороны и заревел:

— Вы с ума сошли!

Его собеседник, с трудом сохраняя прежнюю невозмутимость, пожал плечами.

— Я всего лишь предлагаю возможный вариант.

— Об этом нечего и думать. Кроме всего прочего, оставшиеся ракеты «Великий поход» нужны нам на тот случай, если марсианские оккупанты попробуют захватить новые территории.

— Пусть будет так, — согласился министр обороны.

Снова уставившись в окно, премьер спросил:

— Как обстоят дела с блокадой Великой Стены?

— Мы идем с опережением графика. К тому времени, когда колонна достигнет пункта Шести Драконов, работы будут завершены.

— Что ж, посмотрим, каковы их намерения, — премьер ткнул сигарету в ониксовую пепельницу, уже полную недокуренных «Голубых ласточек».

Нервные настали времена. Но и интересные.

Глава 43. ПРОВИНЦИЯ ШАНЬСИ, СВОБОДНЫЙ КИТАЙ

На следующий день Новая Золотая Орда уверенно продолжила свой путь по желтоватой земле Китая, словно страна уже пала под копыта ее коней.

Сопровождающие их вертолеты не проявляли никаких агрессивных намерений, что заставило Казархана в конце концов задуматься. Безмятежное выражение его лица сменилось обеспокоенным.

— Нас ждет беда, — негромко заметил он.

Ехавшая слева Утренняя Лань сказала:

— Беда нас поджидает постоянно. Если только мы не убегаем от нее. Но разве мы не монголы?

— Я монгол. Ты женщина.

— Я монгольская женщина.

— Это уже детали. Прежде всего, ты женщина, а уж потом монгол. Я же прежде монгол, а уж затем мужчина.

— Но разве я держусь в седле не по-монгольски?

— Ты права. Но все же ты женщина.

— Разве я не ношу доспехи?

— Они болтаются на тебе.

— А ты бы предпочел, чтобы они были малы, и мне пришлось оголить кое-какие части тела?

— Ты не нужна мне с фигурой мужчины, как и я не нужен тебе другим. Впрочем, я и не стал бы изменять себе лишь для того, чтобы доставить тебе больше удовольствия.

— Мне и так хорошо.

— Ты жалуешься на мой инструмент, — сухо заметил Казар.

— Не жалуюсь. Я кричу.

— Ты меня проклинаешь.