Читаем Мартиролог. Дневники полностью

Мартиролог. Дневники

Что у меня? Вспышка туберкулеза? Воспаление легких? Рак? Может быть, 13-го все выяснится.

А что, если «Годунова» в кино решить иначе? Совершенно. Переплести репетиции, облик Славы Ростроповича — музыканта. Бориса — кулис — усилий зрителя — режиссера — Пушкина — Мусоргского. То есть построить этакое сооружение, зависимое от личностей.

11 декабря

Болен. Лежу. Ужасно болит внутри, в легких.

Сегодня во сне видел Васю Шукшина, мы с ним играли в карты. Я его спросил:

— Ты что-нибудь пишешь?

— Пишу, пишу, — задумчиво, думая об игре, ответил он.

А потом мы, кажется, уже несколько человек, встали, и кто-то сказал:

— Расплачиваться надо (в том смысле, что игра кончилась и надо подсчитать ее результаты).

«Амадеус» Формана. Восемь «Оскаров» — и так бездарно. Причем всё. Может быть, только Сальери неплох, но ужасна его концепция. Не то чтобы ужасна, но как-то не очень человечна.

Очень плохо. Сильный сухой кашель и острая боль в легких. Головная боль.

Иллюстрации к лекции в Stockholm'е:

1. «Los Olvidados» — сон с мясом.

2. L. Bergman — сон с гробом из «Земляничной поляны».

3. Феллини — «8 1/2 » — начало (туннель).

4. «Солярис» — сон — сцена с Матерью.

13 декабря

Вот уж поистине черная пятница. Был у врача в Королингской клинике. Они были очень внимательны. Даже слишком: делали анализы во внеурочное время. Видимо, Слава Ростропович использовал свое влияние каким-то образом. Сегодня сделали новый снимок (вернее, несколько снимков). В левом легком что-то есть. Врач сказал — или воспаление (но вряд ли, т. к. затемнение не рассосалось, то есть не изменилось под действием антибиотиков, которые я принимал это время), или туберкулез, или опухоль.

Он спросил, где я предпочел бы делать операцию в худшем случае. Я думаю, может быть, ее совсем и не надо делать. Только мучиться без результатов. Это все-таки легкие, не грудь у женщины. Взяли анализ из таинственной шишки на голове, возникшей месяц тому назад совершенно без причины и неожиданно. Сделали провокацию ТВС также, чтобы посмотреть реакцию. Они хотят выяснить все к 20 декабря. Но я почему-то не верю в лучшее.

Но видение — когда я видел дырку в легком — скорее, это походило на каверну, а не на опухоль. Хотя я не уверен, я не знаю, как должна была бы она выглядеть. Просто впечатление такое, что вокруг раны было как-то чисто, доброкачественно.

Надо было бы застраховать жизнь в Италии. Теперь это будет трудно: наверное, есть специальные комиссии (медицинские).

15 декабря

Человек живет и знает, что он умрет рано или позже. Но не знает, когда, и поэтому отодвигает этот момент на неопределенное время.

Это помогает ему жить. А я сейчас — знаю. И ничего не может мне помочь жить. И это очень тяжело. Но самое главное — Лара. Как сказать ей?! Как своими руками нанести ей этот ужасный удар?!

16 декабря

Сегодня целый день провел в больнице. Мне разрезали мою шишку на голове и вырезали кусок для анализа. Доктор говорит, что анализы плохие и что: или опухоль не лечится совсем, или на 80 % лечится, если окажется определенного типа. Но, судя по всему, дело мое плохо.

Как я буду говорить с Ларой?

21 декабря

23-го лечу в Италию. Беру все вещи. Хочу поговорить с Михалом насчет того, как доделать картину, если я не смогу приехать в Стокгольм для этого. Я чувствую, что не смогу. С каждым днем все хуже.

А ведь прав был Борис Леонидович, а Лара? Когда сообщил, что мне осталось сделать лишь четыре картины. Помните спиритический сеанс у Ревика? Только Б. Л. считал неправильно. Он знал, что я сделаю семь фильмов, но считал также «Каток и скрипку», которую считать не следует. Так что он не ошибся.

Как Лариса воспримет все это? Как дальше вести себя ей по отношению к Андрюше и маме? Надо продолжать добиваться их выезда. Андрюше нужна свобода. Нельзя жить в тюрьме. И если мы пошли по этому пути, то надо идти до конца.

Мартиролог VII

Начат в Париже 10 января 1986 годаНа с. 564: Андрей в Париже, ул. Пюви де Шаванн, 10

1986

Январь 1986

10 января Париж, больница

Я в больнице в Париже. Уже пять дней. Мне делали первый курс (пятидневный) радио- и химиотерапии. Впечатление ужасное. Еще через 2–3 недели будет еще пять дней, и так еще четыре раза. Что это даст, никому не известно.

Сейчас позвонила Марина Влади (которая помогает нам вместе с Леоном Шварценбергом — врачом, который меня лечит). Позвонила и сказала, что Воронцов, посол, сказал ей, что Андрюшу выпускают буквально на днях. Неужели нужно смертельно заболеть, чтобы быть вместе! Теперь, Андрей, надо жить!

Ночная нянечка и Али пришли поздравить меня. Али — тоже ночная няня.