Читаем Мартиролог. Дневники полностью

Какими ошибочными и ложными представлениями о людях мы живем! (О французах, о неграх, да и об отдельных субъектах.) А кто к нам отнесся лучше, чем французы? Дают гражданство, квартиру, Комитет собирает деньги и платит за все и за клинику. А в клинике одна негритянка — просто ангел: улыбается, старается услужить, любезная, милая. Наши представления надо менять. Мы не видим. А Бог видит и учит любить ближнего. Любовь все преодолевает. И в этом Бог. А если нет любви, то все разрушается.

Я совершенно не вижу и не понимаю людей. Отношусь к ним предвзято и заведомо нетерпимо. Это истощает духовно и запутывает. А вот работа в Стокгольме мне очень помогла. <…>

31 января

Со снотворным спал. Утром 37,4. Вчера Лариса рассказала, что она позвонила Алле Дувалян, которая предложила жить в их доме (она второй раз вышла замуж за какого-то бизнесмена); но там нет мебели. Так или иначе, если у нас будет квартира в Париже, придется кое-что покупать…

Анна-Лена в Стокгольме беседовала с министром иностранных дел Франции, который сказал, что нам немедленно дадут французское гражданство.

«Видеть сердце, которое бьется, по телевизору»…

Если буду жить. Что:

«Откровение св. Иоанна на Патмосе».

«Гамлет».

«St. Antonio».

«Golgotha»?

Гамлет — чересчур известно и вторично.

«St. Antonio» — интимно и опять вглубь.

Евангелие по Штайнеру — насколько оно мое? Если бы мое! Но смогу ли? А что, если не Евангелие, а эпизод из Евангелия? Слишком лояльно. Ясно только, что если снимать, даст Бог, то самое главное, на что способен. Я обещал. Никаких «Гофманиан». Может быть, «St. Antonio»?

Завтра мне сделают маленькую операцию под общим наркозом. Вставят два аппаратика под кожу для инъекций. В районе горла и груди. Иначе вены на руках заболевают от лекарств.

Февраль 1986

1 февраля

День рождения Ларисы.

Сделали операцию под общим наркозом. Маленькая ли большая — все равно. Очень неприятно. Днем плохо.

2 февраля

Плохо себя чувствую.

3 февраля Париж, rue Claude Terrasse

Переехали (с трудом) домой. Плохо. Болит место помпы, которую мне поставили. Спал отвратительно. Чувствую себя также. Слабость ужасная и желудок.

Был Слава Ростропович, обещал в марте встретиться с Шираком и все уладить. И с Божанкино во Флоренции. Посмотрим. Настроение ужасное. Лариса помогла.

4 февраля

Утром был Пио Де Берти. Придет еще. Хочет помочь. Надо написать заявку, он продаст ее на телевидение. Мы еще будем говорить об этом.

Пио был вечером, придет и завтра. Будет говорить с сестрой Даниэль Миттеран (она продюсер) насчет «St. Antonio». Сам же Пио предложил написать что-нибудь для его канала (для денег). Пока заявки.

Устал. Было много народу.

Почему-то сегодня вспомнил (листал иллюстрированную [энциклопедию] «Мифы»), что Рембрандт очень плохо компоновал свою живопись. Композиции, как правило, его картин ужасны.

На с. 573: Андрей в Париже, ул. Пюви де Шаванн, 10

5 февраля

Сегодня снова заходил Пио. Потом они вместе с Ларисой и Андрюшей сходили обедать куда-то. Пио просит написать заявку, по которой он мог бы мне заплатить деньги, никогда не делая фильма по ней. Pio De Berti Gambini.

Сегодня Андрюша первый день занимался французским.

Немеют внутренности, и желудок плохо действует от этого. Леон утверждает, что это результат от лекарств, которыми меня лечат.

Комитет вместе с Синематекой организует ретроспективу моих фильмов в пользу Комитета.

Вечером долго и хорошо разговаривали с Андрюшей.

6 февраля

Сегодня долго снился Саша Мишарин. Не случилось ли чего с ним?

Болит и не подживает помпа и швы.

Надо попросить Пио Де Берти сделать еще одну копию на видео «Ностальгии».

Вечером был Леон Шварценберг, он едет в Америку на днях. Там есть что-то новое в смысле борьбы с раком, кажется.

Устал.

7 февраля

Видел во сне грустного и больного Н. Гринько. Машку Чугунову.

Беспокоит меня мой живот и ноги немного.

Вечером Крис привозил 16-миллиметровый материал встречи Андрюшки и Анны Семеновны. Я выгляжу чудовищно. Как, наверное, я перепугал их! Лариса неестественна: произносит какие-то монологи вроде тостов, хотя никто их не требует, и непрерывно гремит костяными запястьями так, что очень мешает звуку. Запястья в смысле браслеты.

Крис передал, что у Домана есть какая-то квартира для нас. Трехкомнатная.

8 февраля

Сегодня не очень хорошо — живот и спина, да и ноги чужие.

Сегодня звонил Норман из Рима.

Устал я сегодня.

Сюжет для Пио: Некто любит совсем юную девушку. Чтобы добиться ее любви и чтобы сделать ее заведомо счастливой, он реализует «предсказанное» ей и тем самым заставляет, вернее, организует счастье на двоих. Она узнает об этом (о тайне «алых парусов») и, оскорбленная, разрушает эфемерный замок их счастья. Ибо он лишил ее права осуществить свободу воли. Как бы детектив, но не материальный, но на уровне высоких чувств. Кстати, это совсем не плохо. И раскручиваться сюжет должен по принципу детективного романа.

9 февраля

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 гениев спорта
10 гениев спорта

Люди, о жизни которых рассказывается в этой книге, не просто добились больших успехов в спорте, они меняли этот мир, оказывали влияние на мировоззрение целых поколений, сравнимое с влиянием самых известных писателей или политиков. Может быть, кто-то из читателей помоложе, прочитав эту книгу, всерьез займется спортом и со временем станет новым Пеле, новой Ириной Родниной, Сергеем Бубкой или Михаэлем Шумахером. А может быть, подумает и решит, что большой спорт – это не для него. И вряд ли за это можно осуждать. Потому что спорт высшего уровня – это тяжелейший труд, изнурительные, доводящие до изнеможения тренировки, травмы, опасность для здоровья, а иногда даже и для жизни. Честь и слава тем, кто сумел пройти этот путь до конца, выстоял в борьбе с соперниками и собственными неудачами, сумел подчинить себе непокорную и зачастую жестокую судьбу! Герои этой книги добились своей цели и поэтому могут с полным правом называться гениями спорта…

Андрей Юрьевич Хорошевский

Биографии и Мемуары / Документальное
Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное