Читаем Мартиролог. Дневники полностью

Кафе, из которого видна улица, переулок, уходящий в глубину через противоположную подворотню, и в конце перспективы, замыкая ее, — набережная и причал. Морской залив.

К причалу подходит белый пароход, и вечернее солнце, бьющее в его борт, освещает интерьер кафе.

2. Свет, погода, атмосфера, время дня.

3. Взрыв в соседнем ресторане.

4. Приход Марии с мужчиной, который замечает героя на «их» месте.

5. Анекдот о молитве грешника на тонущем корабле. О неслучайности того, что каждый находится в эту минуту здесь.

6. Монах: разговор с женщиной. Оба сидят на противоположных берегах реки. (Сон?)

7. Любовная сцена. —?

29/30 сентября Ночь

Приснился уголок милого монастырского двора с огромным вековым дубом. Неожиданно замечаю, как в одном месте из-под корней вырывается пламя, и я понимаю, что это результат множества свечей, которые горят под землей, в подземных ходах. Пробегают две перепуганные монашки. Затем пламя вырывается на поверхность, и я вижу, что гасить поздно: почти все корни превратились в раскаленные угли. Я ужасно огорчен и представляю это место без дуба: какое-то ненужное, быссмысленное, ничтожное.

Октябрь 1986

1 октября

Способен ли человек особым усилием изменять состояние (равновесие) добра и зла? В каких случаях? Способна ли в человеке победить его духовная сущность в тех случаях, когда речь идет не о грехе, а о верности духовному? Если неверность духовная еще не грех. Неужели проблемы, донимающие русскую душу, выйдя за пределы русскости, можно назвать суетными? Бессмысленными? Пустопорожними? Или есть закон, который в определенных условиях из обыкновенного среднего человека делает величественную в духовном смысле фигуру? Мораль тут ни при чем, хотя выразиться все это может и на моральном, и на каком угодно уровне. Может ли великий грешник на какой-то момент хотя бы стать святым? Что такое грех? Действие в пользу унижения человеческого достоинства, духовной высоты. Насилие души… Сольвейг — возможна или нет в наше время? Время слишком материальное для того, чтобы опираться о Веру, как о камень.

5 октября

«Бермудский треугольник», сюжет для Пио:

Л. А. — замышляет побег с подругой жены. Игра в покер на поездку в Б. Г.

Муж — хочет удрать на Б. Г., чтобы имитировать свою гибель.

Жена — хочет спровоцировать мужа на Б. Г., чтобы отделаться от него при пом[ощи] друга, имитируя исчезновение.

Подруга (жены) — любовница мужа, хочет начать новую жизнь с другом и помогает всем, но проигрывает, т. к. друг ее не хочет.

Друг — орудие жены (любовник), но сознается мужу, будучи благородным человеком. <…>

11 октября

Переехали от Модуньо к Пио Де Берти

25 октября Роrto S. Stefano

Повтор — совершенно не употребляется в кино (может быть, только как цитатное повторение). Только Бергман в «Персоне» один раз использовал повтор в психологическом смысле.

Снять «Евангелие» и кончить на этом?! Как? Как снять?

Очень поэтически и гармонично изложено «Евангелие от Луки»:

«Прореки нам, Христос, кто ударил Тебя?»

(Мф)

«Прореки, кто из нас ударил Тебя?»

(Лука)

«…От шестого же часа тьма была по всей земле до часа девятого…»

(Мф)

«…В шестом же часу настала тьма по всей земле и продолжалась до часа девятого…»

(Марк)

«…Было около шестого часа дня, и сделалась тьма по всей земле до часа девятого…»

(Лука)

Затмение у Иоанна не упоминается.

Какая невозможно трудная работа!..

Даже не работа, а…

26 октября

NB. Очень важно: Почему Иуда предал? Мотивы.

Но если «Голгофа», то ведь очень очень сложно постановочно: массовки, костюмы, декорации, спец. эффекты; а сил «нет и неизвестно». И конечно «Г[олгофа]» должна быть поэтичной — с чудесами, ангелами, видениями, голосами, предчувствиями, воспоминаниями, снами, затмениями, землетрясениями, изгнаниями бесов.

* Иисус как бы чувствует себя виноватым в связи с Иудой. (Ла Тур.)

* Иисуса смущает необходимость в предателе (Иуда). Он наблюдает за Иудой исподволь, как к тому приходит идея, как Иуда с удивлением к ней прислушивается, а Иисус с горечью и болью следит за всем этим. Как некто, давший яд, присматривается, ожидая начала его действия.

* Умирает на кресте Иисус. Пауза. Соловей. Иуда камнем запускает в кущу деревьев. Соловей на время замолкает. Кстати, соловей не испугается затмения, т. к. поет и ночью. (Выяснить, что такое пасха (в смысле природы) в Иерусалиме.)

* Как будет вести себя Время во время пребывания Иисуса на кресте?

* Иисус — человек: сомнения, страх: а) Моление о Чаше.

б) На кресте — зачем Ты оставил меня.

Судорога ужаса.

Одиночество.

* Пространство — нарушение маштабов. (Киото. Каменный Сад.)

* Достать кассеты: Пазолини, Дзеффирелли. (NB: выяснить, какие фильмы уже сделаны по Евангелию.)

Пазолини восстанавливал события. Надо создать поэзию событий. Миф. С таинственной глубиной. С загадкой.

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 гениев спорта
10 гениев спорта

Люди, о жизни которых рассказывается в этой книге, не просто добились больших успехов в спорте, они меняли этот мир, оказывали влияние на мировоззрение целых поколений, сравнимое с влиянием самых известных писателей или политиков. Может быть, кто-то из читателей помоложе, прочитав эту книгу, всерьез займется спортом и со временем станет новым Пеле, новой Ириной Родниной, Сергеем Бубкой или Михаэлем Шумахером. А может быть, подумает и решит, что большой спорт – это не для него. И вряд ли за это можно осуждать. Потому что спорт высшего уровня – это тяжелейший труд, изнурительные, доводящие до изнеможения тренировки, травмы, опасность для здоровья, а иногда даже и для жизни. Честь и слава тем, кто сумел пройти этот путь до конца, выстоял в борьбе с соперниками и собственными неудачами, сумел подчинить себе непокорную и зачастую жестокую судьбу! Герои этой книги добились своей цели и поэтому могут с полным правом называться гениями спорта…

Андрей Юрьевич Хорошевский

Биографии и Мемуары / Документальное
Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное