Мартон и его друзья

Мартон не мог понять: дразнит его Йошка Франк или нет? Другие интересы, другое отношение к жизни, поток других мыслей хлынули к нему от Йошки Франка. И это мешало. Если Мартон и бунтовал когда-то: «Я не лягушка, чтобы всегда принимать температуру окружающей среды», — пока это был еще бунт против дома, главным образом против отца. Мартон непоколебимо верил в святость печатного слова, верил газетам всем без исключения, верил книгам и верил людям. Ему приятно было верить и сохранять внутреннюю гармонию: «Погожий ли день, ненастный ли, но мир всегда прекрасен». А Йошка уже давно толковал о таких вещах, что, если о них задуматься поглубже, — Мартон чуял это скорее интуицией, чем понимал разумом, — пожалуй, вылетишь из столь приятной гармонии «вечно прекрасного мира». А кому этого хочется? Мартон все яснее чувствовал, что Йошка Франк совсем другой, чем его друзья по школе — Тибор, Лайош, Петер и Геза. Йошка волновал его, был непонятен, и Мартон побаивался друга. А так как Мартону несвойственно было непонятное преодолевать пренебрежением к нему, он оторопел.

— И в газетах так было написано, — сказал он, оправдываясь.

— Ты всему веришь, что написано в газетах?

— А зачем бы им врать? — с опаской спросил Мартон. В глазах у него появились обида и испуг.

Йошка не ответил. Ему не хотелось больше нападать на друга, тем более что он считал это бесполезным. Нельзя же за две минуты, на ходу сломить восторженную глупость Мартона. «Осел ты, брат! — любовно подумал Йошка. — Хороший парень, но еще осел!» Он положил костлявую руку на плечо друга. Этот покровительственный жест тут же вызвал отпор.

— Не сердись, Йошка, — Мартон сбросил руку Йошки. — Но я побежал. Ребята ждут. Когда вернусь, непременно зайду к тебе…

Йошка улыбнулся. Он не сердился на Мартона. Любил его как раз за эту гордость и слепую страстность. Ведь уж коли Мартон возьмется за что-нибудь, он будет глух и слеп ко всему окружающему, пока не осуществит задуманное или не потерпит поражения. Но и в последнем случае он стиснет зубы и начнет сначала.

— Буду ждать, — сказал Йошка Мартону.

— Непременно! — ответил Мартон с облегчением, когда Йошка протянул ему руку и он, попрощавшись, мог бежать дальше.

Неприятное чувство стесненности покинуло Мартона. Он помчался к ребятам, вмиг забыв и про Йошку и про все, что он сказал. Но (и это тоже было в натуре Мартона) через неделю, месяц или даже через год в нем непременно подымется снова все, что он услышал, все, что дошло до него. И тогда тот же факт, та же мысль или слово — словно незаметные, но в глубине мартоновской души пришедшие в движение — подымутся с такой силой, будто все это время росли в нем, как младенец в утробе матери.

Он помчался к ребятам. И словно распахнули гигантские ворота — такое чистое осеннее небо раскрылось над ним.

6

— Вас уже ждут! — этими словами встретила его на кухне смуглолицая г-жа Балог.

— Давно собрались?

— Давно.

Мартон ворвался в комнату.

В комнате не было никого, только мухи жужжали и вспыхивали золотыми искрами, когда попадали в сноп солнечных лучей.

— Это еще что такое? — воскликнул Мартон. — Ушли! Я опоздал, — пробормотал он с отчаянием, поняв, что план рухнул по его же вине.

Он подбежал к открытому окну: может быть, ребята выскочили на улицу и он еще увидит их? Возле дома стояла проститутка и, зевая, похлопывала ладонью рот. Увидев высунувшегося в окно мальчика, она подмигнула ему.

— Иди к черту! — яростно бросил Мартон и отвернулся. — Где же я найду их теперь? — спросил он, всплеснув руками, и выбежал на кухню. — Тетя Балог, — промолвил он и с таким отчаянием взглянул на черноволосую толстенькую женщину, нарезавшую яблоки для варенья, какое у него всегда возникало в первую минуту растерянности, — в комнате нет никого!

Кругленькая тетя Балог удивленно посмотрела на него. Она встала, взяла за руку мальчика, который был на голову выше ее, и вместе с ним вошла в комнату Лайоша. Их встретил громовой хохот. Ребята были там. Они вылезли, наверное, откуда-то из шкафа, из-под кровати. Тетушка Балог отпустила руку Мартона и захохотала, привалившись к дверному косяку, потом махнула рукой и вышла. Мартон стоял как ошпаренный. Его огорчило и то, что ребята слышали, с каким отчаянием он кричал, и то, что им так легко удалось его обмануть.

— Ты опять не виноват, что опоздал? — спросил Лайош Балог.

— Почему? Разве я так часто опаздываю? — раздраженно ответил Мартон, словно рассердившись именно из-за этого вопроса. — А теперь я и правда не виноват! — крикнул он. — Встретился со своим старым другом Йошкой Франком. Он подмастерье слесаря. — И пренебрежительно бросил своим школьным товарищам: — Совершенно самостоятельный, у него своя трудовая книжка. Может идти куда захочет.

— А ты не пригласил его с нами на отдых?

— Пригласил! — крикнул Мартон, в гневе не замечая насмешки. — Но, к сожалению, у него нет времени. Он без работы. Отца его призвали. Не всем так хорошо живется, как вам!

Смех не утихал, а становился все громче. Мартон решил, что сказал какую-то нелепость, потому и смеются ребята. И, пуще разъярясь, добавил: