Мартон и его друзья

— У него нет времени, потому что он ищет работу!

Вдруг на глазах у Мартона приподнялась кровать и показался могучий торс стоявшего на коленях Петера Чики. Ребята от хохота уже за животы держались.

— Перестаньте, иначе уйду! — крикнул Мартон и посмотрел на мальчиков такими яростными глазами, будто он на десять лет старше их и все обязаны молчать, когда он говорит.

Петер Чики вылез из-под кровати. Смех прекратился. Но тут рассмеялся сам Мартон: ему стало тяжело и неприятно, что все так быстро покорились, и захотелось восстановить нарушенное веселье.

— Ну ладно! — улыбнувшись, сказал он ребятам — правда, решительнее, чем обычно. — Садитесь наконец! Довольно дурака валять! Начнем!

7

Лайош Балог, хозяин дома, повалился на застеленную кровать, но длинные свои ноги держал на весу, чтобы не запачкать башмаками белое покрывало. Худущий Тибор Фечке, сев на подоконник открытого окна, подтянул ноги и обхватил их обеими руками ниже колен. Удивительно, как такой верзила поместился на малюсеньком подоконнике. Геза Мартонфи курил, примостившись подле шкафа. Петер Чики стоял перед Мартоном, расставив ноги и засунув руки в карманы широких брюк. Временами он энергично откидывал белокурые волосы, но они снова и снова сползали на лоб. Мартон уселся на краешке дивана и начал излагать свой план «по пунктам». Мартон не был тщеславным, но все-таки с удовольствием отметил, что ребята внимательно слушают его. Это только пуще разожгло увлеченного своей идеей подростка. Он то вставал, то снова усаживался на краешек дивана, говорил то тихо, проникновенно, то решительно, как человек, готовый сокрушить любое сопротивление: «Ведь все так понятно и правильно, а главное, осуществить ничего не стоит». Его темные глаза — в зависимости от того, что он говорил, — то ласково блестели, по-детски покорно и просительно оглядывали всех вокруг, то расширялись, и казалось, хозяин их вот-вот вскочит и уничтожит каждого, кто посмеет перечить ему. В такие минуты Мартон воистину гипнотизировал своих друзей. И происходило это главным образом потому, что он сам безоговорочно верил во все, что говорил. Эта убежденность, как лава, поглощала и сжигала все, даже самые разумные доводы, если они вставали у нее на пути.

Мартон никогда не врал, а если и преувеличивал, то сам первый считал святой истиной все свои преувеличения.

— Венгерский крестьянин гостеприимен! Об этом все мы читали в романах Йокаи, Миксата и Геребена Ваша. Но, допустим, теперь он уж не такой гостеприимный, как прежде, когда в деревнях можно было неделями жить даром. Допустим, что времена изменились… Однако венгерский крестьянин все-таки остался гостеприимным. Это первый пункт. Во всех газетах было написано, что с тех пор, как разразилась война, рабочих рук не хватает. Особенно в тех местах, где занимаются виноградарством и кукурузой. Это второй пункт. Вот я и выбрал такое место, где родится и виноград и кукуруза, а все-таки оно недалеко от Пешта. Словом, я выбрал Помазский уезд. Вот она, карта, можете взглянуть, только осторожно, потому что я взял ее в библиотеке на площади Алмаши и там записали, в какой я школе учусь. Шоймар, Пилишвар, Пилишсентласло. Даже названия-то какие прекрасные! Охрой нанесены кукурузные поля, гроздьями обозначены виноградники. На карте одна гроздь, а на самом деле виноградник величиной с площадь Кальмана Тисы. Хольд виноградника дает в среднем сто центнеров урожая. Это третий пункт. Если мы будем работать, так дадут же нам хоть по три килограмма винограда на душу? Для них это ничего не составляет. Для них… это… столько же… столько же… — Мартон заметил муху на скатерти, — как если бы муха унесла крошку со стола. Но кого интересует малюсенькая-премалюсенькая крошка? Правда, Пес? Верно, Лайош? Да и кукурузы дадут вдобавок хоть по пять початков каждому. Даже ты больше этого не съешь, — обернулся он к Петеру Чики.

— Я? — воскликнул могучий Петер Чики, откинув назад волосы.

— Ну ладно! Верю! — быстро согласился Мартон. — Я отдам тебе два початка из своих, только не спорь, Лайош тоже даст, и Фифка и Тибор тоже. Хватит с тебя? Больше все равно не съешь.

— Еще как сказать… — Петер Чики благодушно засмеялся. — Это что, пятый пункт?

Мартон вытащил из кармана маленькие книжечки. «Питательность винограда», «Что надо знать о кукурузе?», «Леса Пештской губернии», «Образец договора жнецов». Он раскрыл страницы, разыскал соответствующие места и прочел вслух, потом передал книжки прежде всего Балогу, чувствуя, что он больше всего нуждается в убеждении. Тибор и Петер и так не сомневаются, им нечего доказывать, они хоть сейчас готовы тронуться в путь.