Мартовские дни 1917 года

Бытовое двоевластие, которое Ленин принял за базу и за жизненный аргумент в пользу своего построения, конечно, создалось с первого дня. Мы уже видели отчасти, как «стихийным ходом событий» расширялись функции петроградского Совета и рождалось его вмешательство в сферу государственного управления. В первые дни – дни революционного хаоса – это было почти естественно и, быть может, неизбежно. Хаос несколько затянулся, и, вероятно, ни министр юстиции, ни члены Исп. Ком. не могли бы объяснить, почему комендант (?!) Таврического дворца 20 апреля производил обыски и конфисковал бумаги на квартире известных деятелей Союза русского народа Дубровина и Полубояриновой. Столь же вероятно, что никто в Исп. Ком. не помышлял о двоевластии, когда в этом учреждении принимались меры, ограничивавшие свободу печати, которая была объявлена в правительственных декларациях в соответствии с требованиями демократии. Очевидно, в силу фактического влияния Совета на типографских рабочих Исп. Ком. была введена разрешительная система для газет – разрешение выходить означало наряд на типографию (всеобщая забастовка революционных дней формально еще не окончилась). Газеты появились 5 марта – среди вышедших было и «Новое Время», не имея на выход требуемой предварительной революционной санкции. Исп. Ком. реагировал на этот факт закрытием газеты «впредь до особого распоряжения». Газетам же «черносотенным», как «Земщина», «Голос Руси», «Колокол», «Русское Знамя», выход вообще был воспрещен. Можно допустить, что такая временная мера, диктуемая страхом перед контрреволюцией в неспокойное еще время, была даже тактически целесообразна, но она тем не менее вызвала всеобщее порицание в литературных кругах. В газетах появилось негодующее открытое письмо Совету заслуженного писателя, близкого к трудовой группе, Водовозова. Пешехонов вспоминает, как поднял он «скандал» в Исп. Ком. за попытку восстановить «разрешительный порядок» для периодических изданий, отмененный царской властью после 1905 года. Ему отвечали: «Ничего не поделаешь… Низы требуют»… Но оказалось, что в самом Исп. Ком. имелись по этому поводу разногласия – склонность «тащить и не пущать» (выражение Суханова) проявили самостоятельно тамошние «левые» без всякого давления со стороны «низов»460. Уже 10 марта под напором происходивших протестов «пятно на демократии» было уничтожено – Исп. Ком. постановил, что «все издания могут впредь выходить без предварительной санкции». Самое интересное в этом скоропротекшем эпизоде то, что никто из протестантов даже не задался в то время вопросом: какое право имел Исп. Ком. принимать ограничительные меры против печати? Еще меньше, по-видимому, творившимся беззаконием озабочено было Правительство, – никаких следов, указывающих на его вмешательство, найти нельзя461.

* * *