Мартовскіе дни 1917 года

Как видно из перваго же протокола засѣданія Правительства 4 марта, тогда же было признано необходимым считаться с мнѣніем Совѣта и было постановлено во избѣжаніе "двоевластія" знакомиться с этими мнѣніями в частном порядкѣ до офиціальных засѣданій. В первые дни "организованное давленіе" Совѣта и заключалось в посылкѣ особых делегацій для переговоров с отдѣльными министрами по вопросам возбуждавшим пренія — так 6-го была послана делегація к военному министру, который, как значится в протоколѣ Исполнительнаго Комитета, "всячески уклоняется от прямых сношеній с Исполнительным Комитетом, и, повидимому, не склонен подчиняться рѣшеніям Совѣта". По словам Шляпникова, "под давленіем снизу" (надо понимать представителей большевицкой партіи) через три дня послѣ "соглашенія" 2 марта Исполнительный Комитет вынужден был снова обсудить вопрос о своем отношеніи к Временному Правительству. Обсужденіе — утверждает коммунистическій историк — "продолжалось 2 дня". Протоколы не отмѣчают этих споров. Только в протоколѣ 8 марта значится, что "послѣ оживленнаго обмѣна мнѣній" было признано необходимым во имя исполненія рѣшенія Совѣта и намѣченной им линіи общей политики принять "неотложныя мѣры в цѣлях освѣдомленія Совѣта о намѣреніях и дѣйствіях Правительства, освѣдомленія послѣдняго о требованіях революціоннаго народа, воздѣйствія на Правительство для удовлетворенія этих требованій и непрерывнаго контроля над их осуществленіем". Избрана была делегація в составѣ Скобелева, Стеклова, Суханова, Филипповскаго и Чхеидзе для соотвѣтствующих предварительных переговоров с Правительством. 11 марта Чхеидзе докладывал Исполнительному Комитету о результатах переговоров: "Наши представители указали Временному Правительству на то, что оно не выполняет данных обѣщаній об оповѣщеніи Исполнительнаго Комитета о всѣх важных мѣропріятіях Правительства, Временное Правительство отрицает этот факт, считая, что оно всегда считается с Исполнительным Комитетом, но вина заключается в отсутствіи такого эластичнаго органа, при помощи котораго можно было бы своевременно... извѣщать. Вообще не Временное Правительство игнорирует Исполнительный Комитет, а наоборот, Исполнительный Комитет часто дѣйствует не в контактѣ с Временным Правительством... Вопрос зашел о контролѣ дѣятельности Правительства и о том, как его слѣдует понимать; представитель Исполнительнаго Комитета объяснил, что важно всегда быть и курсѣ всѣх мѣропріятій Правительства, Временное Правительство выразило на это полную готовность и высказалось за оформленіе такого органа Исполн. Ком, который мог бы своевременно быть введен в члены Врем. Правительства "[523].

Так возникла "Контактная Комиссія" в качествѣ постояннаго учрежденія, долженствовавшаго служить "техническим орудіем" для организованнаго давленія революціонной демократіи на Временное Правительство. В состав ея вошли лица, избранныя 8-го — впослѣдствіи к ним присоединился Церетелли, никаких офиціальных записей работ этой комиссіи, собиравшейся помимо экстренных надобностей регулярно чуть ли не три раза в недѣлю, не имѣется, и никто из участников Комиссіи подробно ея интенсивной деятельности не охарактеризовал. Трудно при таких условіях получить отчетливое представленіе об истинном ликѣ этого единственнаго в своем родѣ института. Милюков современник и непосредственный участник дѣйствія, в своей "Исторіи" в самых общих чертах говорит, что значительная часть пожеланій Контактной Комиссіи удовлетворялась, о чем демонстративно и хвастливо заявлялось в Совѣтѣ. Нѣкоторыя "требованія" встрѣчали, однако, категорически отказ (напримѣр, требованіе об ассигновкѣ 10 милліонов на нужды демократических организацій). На съѣздѣ (т. е. Совѣщаніи) И. Г. Церетелли признал, что в Контактной Комиссіи "не было случая, чтобы в важных вопросах Временное Правительство не шло на соглашеніе". Придется, дѣйствительно, признать, что Временное Правительство проявляло в прямой ущерб дѣлу слишком большую уступчивость. Во избѣжаніе повторенія мы коснемся наиболѣе важных уступок и инцидентов, связанных с "требованіями" совѣтских делегатов, в дальнѣйшем уже предметном изложеніи — это был вопрос о судьбѣ Царя и о нотѣ Правительства по внѣшней политикѣ. Почти все остальное относилось к повседневной политикѣ, без надобности заострявшейся большевизанствующими членами Контактной Комиссіи.