Мартовскіе дни 1917 года

По предложенію фракцій соц.-рев. было прибавлено, что воздѣйствіе революціонной демократіи должно распространяться и на правительственные органы на мѣстах (это взято также из текста большевиков). Не внесли своей отдѣльной резолюціи и меньшевики, считая, что послѣ соглашенія Исполнительнаго Комитета с революціонными соціалистическими партіями в новой формулировкѣ резолюціи находится "ясный и притом положительный отвѣт" на "один из кардинальных вопросов теперешняго момента". "Мы считаем необходимым, — говорил Дан от имени "меньшевицкой части" рос. соц.-дем. партіи — чтобы в резолюціи было сказано, что для дѣла революціи в нынѣшней ея стадіи этот состав правительства играет положительную роль, — свергать его не надо, а надо признать, как существующій факт". Не совсѣм то было сказано в компромиссной редакціи, а главное устранено было находившееся в проектѣ резолюціи, принятом на совѣщаніи меньшевицких делегатов, положеніе, что правительство, созданное революціей, приняло на себя государственную власть до созыва Учред. Собранія , т. е. то единственное, что придавало правительству, которое многих не удовлетворяло, извѣстную устойчивость. И другое пожеланіе меньшевиков, формулированное Даном, не нашло себѣ яснаго отраженія в резолюціи (не отчетливо оно было выражено и в меньшевицком проектѣ). "Мы хотѣли имѣть — говорил Дан — ясный отвѣт... о так называемом и частію злостно называемом двоевластіи... Всякій не может не понимать, что в хаосѣ колоссальнаго революціоннаго переворота, были исключительные моменты и, может быть, еще будут, когда вся компетенція, вся власть смѣшивается, когда надо непосредственно творить переворот, революціонное дѣло. Мы хотим, чтобы было сказано ясно, что в обычном, нормальном теченіи своем — это клевета, будто Совѣт Р. и С. Д. хочет принять участіе в осуществленіи государственной власти. Мы хотим, чтобы было сказано ясно, что власть — это Временное Правительство, а революціонная демократія в лицѣ Совѣта... осуществляет свое вліяніе на ход политической жизни и дѣятельность правительства путем непрерывнаго организованнаго давленія на него и контроля над ним"... Стоит отмѣтить, что "рабочая группа" кооперативная съѣзда, собравшагося в Москвѣ одновременно с Совѣщаніем, спеціально постановила требовать от съѣзда опроверженія "лживых слухов, распускаемых из темных источников в цѣлях раздора, о стремлены совѣтов к захвату власти".

Резолюція Исполнительнаго Комитета была принята единогласно (правда, не без нѣкоторых протестов с мѣст) — так силен еще был гипноз единаго революціоннаго фронта. Вопрос о коалиціи не был поставлен, хотя президіум и заявил при баллотировкѣ резолюціи, что он будет поставлен, как "особый вопрос" вслѣд за принятіем резолюціи. Очевидно, петербургскіе комбинаторы "единаго революціоннаго фронта" боялись, что их непрочная храмина разсыплется, так как идея коалиціоннаго правительства, как мы видим, могла встрѣтить значительный отклик в собраніи[519]: вѣдь почти несомнѣнно, что при практической постановкѣ вопроса логически должны были за положительное рѣшеніе высказаться всѣ тѣ, кто был недоволен "цензовым" правительством, настаивая на сильной, независимой и авторитетной революціонной власти и переходное время до Учредительнаго Собранія. Через мѣсяц, с нѣкоторым уже опозданіем, вопреки всякой догматикѣ "соціалистов в футлярѣ" жизнь разрѣшила положительно вопрос о коалиціонной власти, но разрѣшила его в ненормальных условіях процесса правительственнаго кризиса.

V. Контактная комиссія.

1. Орган революціоннаго "давленія".