Мартовские дни (СИ)

Мартовские дни

Глава 1. Мимолетности

Сказка в стиле «Ох ты гой еси, разлюли-трень-брень-малина».

Традиционно по тексту рассыпаны пасхалки, отсылки, намеки, улики, народные пародии и центоны из новых/старых песен о главном на старый/новый лад.

Заради развлечения да поучения поведано добрым молодцам и красным девицам Жабом-чудодеем из Злозимнего удела, что на берегу Плещеева озера. Не любо — не слушай, а врать не мешай!;-)

Из семерых сыновей и одной дщери царского семейства страсть к запойному книгочтению выпала исключительно на долю младшего отпрыска. По нерезвости характера и неусыпному присмотру мамок-нянек заняться царевичу Пересвету толком было нечем. На беседы царя с боярами по младости лет и скудости разумения его не допускали, на ратные игрища — тоже. Носиться сломя голову по лесам и полям наравне со старшими братцами как-то не заладилось. Вот и оставалось младому царевичу только вразумляться грамоте да, пользуясь материнской добротой и рассеянностью, выписывать в Тридевятое царство заграничные романы.

Долго ли, коротко, а проторчал Пересвет семнадцать с небольшим годков в сонном да теплом болотце отчего дома. Младшенький, отрада материнских глаз, ни к чему толком не пригодный и никому особо не нужный — ни батюшке-царю Берендею Ивановичу, ни братцам-княжичам, ни многочисленной родне. Болтался по терему навроде репья на собачьем хвосте. Вреда особенного нет, пользы на грош с полушкой.

Как позднее изящно высказался принц Кириамэ, колеса судьбы катят прямо по нам. Никому из живущих не суждено избежать предначертанной участи. Вот и закрутилось, помчалось, понеслось на всех парусах да со всех колес под горку. Только успевай головой по сторонам вертеть и соображать, что к чему привешано.

Добро пожаловать под венец. По соображениям высшей политики и государственной необходимости царевич Пересвет женился. Или вышел замуж. За прибывшего с дальней восходной стороны принца Ёшихиро Кириамэ, четвертого из отпрысков покойного нихонского императора Мотохиро и брата нынешнего императора Мисомото, непутевого внучка престарелого кадайского императора Хунь-Юаня. В общем, за Ёжика, как немедля прозвали принца в Тридевятом царстве. Ёширо ничего, сперва обижался слегка, потом привык. Обучился болтать на наречии русичей не хуже многих, а Пересвет с его подачи наловчился малость заковыристому нихонскому.

Принц Кириамэ обладал редкостным талантом находить трудностей на свою черноволосую голову — и заодно на головы всех, кто оказывался рядом с ним. За ним гонялись шиноби, тайные лазутчики-убийцы из Кадая, желавшие его смерти. Мирный визит в соседнее королевство с целью вытряхнуть давние долги стараниями нихонца обратился в разлихую карусель с погонями, переодеваниями, спящими принцессами, разъяренными драконицами и баронами-разбойниками с большой дороги. Потом батюшка-царь решил отправить милого сыночка и дорогого зятя навести порядок в малость забывшей себя Ибирской Орде — и это долгое странствие тоже завершилось не совсем так, как ожидалось. Подробности же извлечения из лап недругов коварно похищенной сестрицы Пересвет лишний раз старался не воспоминать. Чтоб кошмары не снились. И чтоб не огорчаться сызнова тому, что старший братец Светополк, наследник трона и державы, оказался такой редкостной подлюкою. Так и смерть принял через свою коварную злокозненность и злоумышление на отцовский престол. Господь Светополку теперь судья.

Жизнь царевича Пересвета взбурлила бурным ключом. Благодаря сердечному другу Ёжику и неуемному стремлению принца всюду сунуть любопытный нос и всенепременно причинить врагам Небесную Справедливость.

Справедливость хороша и даже распрекрасна, но времени на мирно посидеть с книжкой у Пересвета совсем не оставалось. Вот и нынче еле удалось урвать мгновение покоя меж утренней тренировкой на мечах и полуденным совещанием в царских палатах касательно грядущей посевной.

Царевич немало удивился, застав в тихой и обычно пустующей дворцовой библиотеке любимую старшую сестру Войславу. С алым румянцем на скулах и слезной поволокой в ясном взоре.

Статью и норовом царская дочь уродилась в легендарную матушкину прапрабабку Марью Моревну, степную королевну. Вострым мечом владела не хуже любого богатыря, на лихом коне могла волка догнать и плетью за ушами пощекотать… а вот любви к чтению за своевольной Войславой никогда не замечалось. Разве что в последнее время сестрица повадилась таскать у Кириамэ и разглядывать занятные нихонские книжицы в картинках — сказы про отважных мечников, прекрасных дев да нежить небывалую.