Мартовские фиалки

— Я рассказал тебе правду, Тесмер. Я открыл дверь и увидел господина Кольба с пистолетом, направленным мне в живот.

— Он наставил на тебя «парабеллум», и тем не менее ты ухитрился укокошить его. А в тебе что-то незаметно дырок, Гюнтер.

— Я хожу на заочные курсы гипнотизеров. И уже говорил тебе, что он, на мое счастье, промахнулся. Ты же видишь разбитую лампочку.

— Послушай, меня не так-то легко загипнотизировать. Этот парень был профессионалом, а у профессионала отобрать пистолет практически невозможно.

— Профессионалом в чем? В торговле мужским бельем? Не говори глупостей, Тесмер, в этих делах он был просто ребенок.

— Ну что ж, тем хуже для тебя, поскольку он уже никогда не станет взрослым.

— Он, конечно, был молод, — сказал я, — но отнюдь не слабак. Я не кусаю себе губы, оттого что ты так привлекателен, и кровь, которую ты видишь, это настоящая кровь, и это моя кровь. А мой халат порван. Надеюсь, ты это заметил?

Тесмер презрительно рассмеялся:

— А я подумал, что ты просто неряха.

— Этот халат стоил мне пятьдесят марок. Ты что, думаешь, я его специально порвал, чтобы ты мне поверил?

— Если у тебя столько денег, что ты можешь себе позволить такие халаты, значит, тебе ничего не стоит порвать его. Я всегда думал, что частные детективы слишком хорошо получают.

Я откинулся на спинку стула, вспомнив, что Тесмер был доверенным лицом майора полиции Вальтера Веке, который отвечал за борьбу с консерватизмом и большевизмом в рядах полиции. Конечно, таких ублюдков, как Тесмер, надо еще поискать. Я подумал: как это Штальэкеру до сих пор удается держаться в Крипо?

— Сколько же ты загребаешь, Гюнтер? Триста, а может, четыреста марок в неделю? Наверное, столько же, сколько мы с тобой получаем вместе. Слышишь, Штальэкер?

Мой друг предпочел уклониться от этой темы.

— Я не знаю, — пробормотал он.

— Ты понял? — обратился ко мне Тесмер. — Штальэкер даже представления не имеет, сколько тысяч ты заколачиваешь за год.

— Ты зарыл свой талант в землю, Тесмер. У тебя просто страсть к преувеличениям. Похоже, твое место не в полиции, а в министерстве пропаганды. — Он промолчал. — Ну хорошо, хорошо, я все понял. Сколько это будет мне стоить?

Тесмер пожал плечами, пытаясь справиться с улыбкой, которая снова невольно появилась на его лице.

— Человеку, который может позволить себе купить халат за пятьдесят марок, это будет стоить сотню марок, и ни пфеннигом меньше.

— Сотню? За этого слюнявого пижона? Присмотрись к нему, Тесмер. У него нет усиков, как у Чарли Чаплина, и неподвижной правой руки.

Тесмер встал.

— У тебя слишком длинный язык, Гюнтер. Будем надеяться, что ты протрешь его еще до того, как он накличет на тебя беду. — Он посмотрел на Штальэкера, а потом опять на меня. — Я пойду помочусь. А твой дружок, когда я сюда вернусь, надеюсь, убедит тебя заплатить, иначе…

Он поджал губы и пошел в туалет, а я крикнул ему вслед:

— Не забудь поднять сиденье! — И обернулся к Штальэкеру: — Ну, как дела, Бруно?

— Что с тобой, Берни? Ты что, пьян? У тебя какое-то горе или еще что? Ты не догадываешься, что Тесмер может устроить тебе крупные неприятности? Мало того, что ты откровенно над ним издеваешься, ты еще и отказываешься выложить деньги на бочку. Заплати этому ублюдку, иначе тебе дороже обойдется.

— Слушай, если я не буду с ним торговаться, он решит, что с меня можно взять еще больше. Поверь мне, Бруно, как только я увидел этого сукиного сына, то сразу понял, что раскошелиться мне придется. Перед тем как я ушел из Крипо, он и Веке внесли меня в черный список. Я этого не забыл, он тоже, и я ему должен отплатить.

— Но в данном случае ты сам виноват. Когда ты назвал сумму, в которую тебе обошелся халат, он понял, что с тебя можно получить кое-что, и получить неплохо.

— Ты думаешь, я такой дурак? Я заплатил за этот халат почти сотню марок.

— О Боже! — выдохнул Штальэкер. — Так Тесмер прав — у тебя и вправду слишком много денег. — Он засунул руки глубоко в карманы и посмотрел мне прямо в глаза. — Ты не хочешь рассказать мне, что здесь на самом деле произошло?

— Как-нибудь в другой раз, Бруно. Я почти ничего не утаил.

— Кроме одной-двух незначительных деталей.

— Ты прав. Послушай, окажи мне услугу. Мы сможем встретиться завтра? На дневном сеансе в кинотеатре «Дома Отечества». Последний ряд, в четыре часа.

Бруно вздохнул:

— Я попытаюсь.

— А перед этим попробуй разузнать что-нибудь о деле Пауля Пфарра.

Он нахмурился и уже собирался мне что-то сказать, как Тесмер вернулся.

— Надеюсь, ты вытер пол.

Тесмер повернулся ко мне с лицом, перекошенным от ненависти. В эту минуту он напоминал тех дьявольского происхождения животных, фигурами которых средневековые зодчие украшали сточные желоба готических соборов. Передо мной возник неандерталец в современном костюме.

— Я надеюсь, ты понял, что тебе придется вести себя разумно. — Он уже закипал.

Убеждать в чем-либо такого человека, подумал я, все равно что пытаться остановить разъяренного буйвола.

— Похоже, что у меня нет другого выхода, — сказал я. — На расписку, видно, тоже надеяться не стоит.

Глава 7