Мартовские фиалки

Ювелирные магазины — это, пожалуй, единственное место в Берлине, где люди стоят в очереди, чтобы продать, а не купить. Не был исключением из этого правила и магазин Петера Ноймайера «Старинные драгоценности». Когда я добрался до него, я увидел цепочку людей, тянувшуюся вдоль всей витрины. В основном старики с угрюмыми лицами, и хотя я в последнее время привык к очередям, более мрачной, чем эта, мне, пожалуй, видеть не приходилось. Люди, которые в ней стояли, принадлежали к разным слоям общества, но их сближали два обстоятельства: еврейское происхождение и, как следствие, отсутствие работы, что, в конце концов, и заставляло их расставаться со своими драгоценностями. В самом начале, у длинного стеклянного прилавка, с совершенно каменными лицами стояли два продавца в добротных костюмах. Всем своим видом они демонстрировали этим несчастным евреям, что все их кольца и ожерелья — не больше чем пустые побрякушки, которым на рынке грош цена.

— Такую дребедень нам каждый день приносят, — сказал один из продавцов, презрительно скривив губы, когда пожилая женщина выложила на прилавок несколько жемчужин и брошек. — Разумеется, вам они дороги как память, но мы же не можем платить за это деньги! Надеюсь, вы понимаете?

Продавец годился этой женщине в сыновья, что никак не мешало ему неприкрыто над ней издеваться. Он был красив, только, пожалуй, плохо выбрит.

Его коллега демонстрировал свое пренебрежение еще откровеннее. Он презрительно фыркал, пожимал своими широченными плечами и недовольно бурчал. Не говоря ни слова, он отсчитал от пачки, которую держал своими костлявыми руками скопидома, пять банкнотов по сто марок, хотя драгоценности, лежавшие перед ним, стоили по крайней мере раз в тридцать дороже. Старик, который принес все это, колебался, стоит ли продавать за столь жалкую сумму такие дорогие вещи, и дрожащей рукой показывал на свой браслет.

— Позвольте, позвольте, — говорил старик. — У вас на витрине лежит точно такой же, и вы просите за него в три раза больше, чем предлагаете мне.

Широкоплечий поджал губы.

— Послушай, Фриц, — сказал он. — Сколько времени этот сапфировый браслет лежит у нас в витрине? — Понятно, что это был давно и хорошо отрепетированный спектакль.

— Наверное, уже полгода, — ответил Фриц. — Смотри не вздумай взять второй такой же, мы не благотворительная организация.

Конечно, он повторял эту фразу по нескольку раз в день. Широкоплечий прищурился с плохо скрываемой скукой.

— Вы меня поняли? Попробуйте предложить его в другом месте, если вы думаете, что там дадут больше.

Однако отказаться от денег, которые лежали рядом, стоило только протянуть руку, старику было не по силам, и он сдался.

Я подошел к прилавку и спросил господина Ноймайера.

— Если вы продаете, станьте в очередь, — проворчал широкоплечий.

— Я ничего не продаю, — сказал я и небрежно добавил: — Я ищу бриллиантовое ожерелье.

Широкоплечий расплылся в улыбке, словно всю жизнь ждал богатого дядюшку, который наконец-то нашелся.

— Подождите минутку, прошу вас, — пропел он елейным голосом, — я сейчас выясню, свободен ли господин Ноймайер.

Петер Ноймайер сидел за столом и курил сигару толщиной с водопроводную трубу. У него были темные волосы и ярко-голубые глаза, совсем как у нашего обожаемого фюрера, а живот по размерам мог соперничать с кассовым аппаратом. Его обтянутые кожей скулы блестели румянцем, как будто он страдал от экземы или слишком переусердствовал во время бритья. Когда я представился и мы обменялись рукопожатиями, мне показалось, что у меня в руке очутился огурец.

— Рад познакомиться с вами, господин Гюнтер. — Он говорил с заметным энтузиазмом. — Я слышал, вы ищете какие-то бриллианты.

— Да, это так. Но должен предупредить вас, что я в данном случае выступаю как доверенное лицо…

— Понимаю, понимаю. Вы ищете что-то конкретное?

— Алмазное ожерелье.

— Ну, тогда вы пришли по верному адресу. Могу вам продемонстрировать несколько таких украшений.

— Мой клиент дал мне конкретное поручение, — сказал я. — Его интересует алмазное колье работы Картье.

Он положил сигару в пепельницу и выдохнул дым, очевидно повеселев.

— Ну что ж, значит, круг поисков сужается.

— С богатыми так всегда, господин Ноймайер. Они обычно точно знают, что им нужно.

— И действительно, знают, господин Гюнтер. — Он чуть наклонился вперед и взял сигару. — Такие ожерелья нам приносят не каждый день. И конечно, стоят они бешеных денег.

Настала пора раскрыть перед ним карты.

— Естественно, мой клиент готов заплатить большие деньги. Во всяком случае, двадцать пять процентов от той суммы, на которую оно было застраховано.

Ноймайер нахмурился.

— Я что-то не совсем понимаю, о чем вы говорите.

— Не стоит притворяться. Круг ваших поставщиков довольно широкий, и мы оба это знаем.

Он выпустил Колечко дыма и уставился на кончик своей сигары.

— То есть вы считаете, что я скупаю краденое, господин Гюнтер. Если вы…