Мартышка для чемпиона (СИ)

Ответа нет. Или игнорирует, или делает вид, что не услышал. Отворачивается, суетясь. Забирает и ставит на стол две чашки ароматного кофе с густой пенкой. Достает два тарелки. Раскладывает поджаренный бекон и овощную нарезку, закидывая один огуречный ломтик в рот. Вроде спокойно, но я слишком хорошо успела изучить его за наш непродолжительный “роман”. Внутреннее состояние Арсения сейчас далеко от спокойного. Движения резкие. Плечи напряжены и чуть ссутулены. Значит, все не настолько “ровно”, как мне показалось изначально?

Господи, Фомина! Ну, конечно, все не может быть “ровно”!

Может, мне вообще под предлогом похода в душ собраться и по-тихому уйти?

Освободить и его, и себя от этого неловкого утра? От лишних объяснений?

Да, наверное, это будет самый правильный вариант.

Глава 37

Марта 

Но и не сказав “спасибо”, я уйти тоже не могу.

Переступаю на месте босыми ногами:

— Арсений…

— Да, Царица? — терпеливо.

— Спасибо тебе, что не выставил бедное животное… и… и меня.

— Выставишь его, — ворчит. — Больше тебе скажу: отмыл, молоком напоил, спать уложил. Тебя, между прочим, тоже.

— Ч-что тоже? — алеют мои щеки. — Мыл?

— А надо было? Вроде у тебя блох не наблюдалось. Тебя я только переодел.

— Так это ты с меня вещи снял? — облегченно выдыхаю.

— Каюсь, — совсем не покаянно. — К сожалению, ты была не в том состоянии, чтобы устроить мне стриптиз. Так что за тобой жирный должок, Обезьянка. Твой прекрасный рыцарь остался без награды и намерен сегодня ее с тебя спросить по полной.

— Прям-таки “без”? — щурюсь подозрительно.

— Грешен. Лапал, — даже не думает отпираться наглец. — Хоть какая-то же должна была быть компенсация моей психике после увиденного и услышанного?

— Услышанного? — переспрашиваю испуганно. — Что я наговорила?

— Из самого невинного? Что-то типа: у меня есть крутой парень и он тебя побьет.

Я краснею. Краснею так, как не краснела даже перед родителями в самые постыдные этапы своего “взросления”! А они, между прочим, в восемнадцать лет меня дома с мальчиком застукали, в самый компрометирующий мою честь момент!

Господи, надеюсь хоть не Глеба я своим “парнем” назвала?

Тот побьет, ага…

— Это… все, надеюсь?

— М, не-е-ет.

— Что еще? — закрываю глаза ладонью.

— Боженька женских оргазмов, значит? — веселится Арсений. — Но больше всего мне понравилось: ты серьезно гуглила и искала статистику среднего размера мужского полового органа? — ржет.

Только мне вот не смешно.

Надо же было так! Все сдала, как на духу!

— Боже, — шепчу, — клянусь, если ты сотрешь ему память, я больше никогда не буду пить ничего крепче кефира!

— Хорошая попытка, но такое не забывается. Я тут подумал, набью-ка “большой член” и “бог оргазмов” на спине. Вдоль позвоночника. Большими буквами. Как думаешь, классно будет смотреться?

Одариваю негодяя злым взглядом из-под бровей.

— Я тоже так подумал, — щелкает пальцами. — Лучше на латинице, чтобы была в этом какая-то загадка. Ладно, — тут же переключается, — ты в душ собиралась. Завтрак стынет. А я адски голоден, Царица.

— Честно говоря, я не думаю, что это хорошая идея… — бурчу.

— Что?

— Совместный завтрак.

— Окей, отвергая — предлагай.

— Вызови мне такси, я поеду домой?

— Хреновое предложение. Еще варианты?

— Слушай, я не в том состоянии, чтобы перебирать варианты! — начинаю злиться.

— Отлично, тогда я буду перебирать. Не хочешь завтрак, как насчет пойти вместе в душ? Начнем день с твоей благодарности мне, хорошему?

— Тебе, наверное, надо напомнить, что вообще-то мы поругались вчера? И, вроде как, даже расстались? Тебе не кажется, что все это теперь несколько неуместно? Спасибо, конечно, за заботу и за возню со мной, — выдаю, как на духу, — но и это ты делать был не обязан. Правда. Я просто… — развожу руками, — просто…

Просто?

Ха-ха!

Ничего у меня не просто!

Я сложная!

Я ужасная!

Я язвительная, саркастичная женщина, которую никто и никогда не полюбит!

К глазам подступают слезы.

Я устремляю взгляд в потолок, активно кусая губы, чтобы не поплыть окончательно.

— Ты же не будешь реветь, да? — настороженно спрашивает Арсений, чутко улавливая момент в перемене моего настроения.

— Буду, — “хлюп” носом. — Я плохая, — шиплю дрожащими губами. — Я все испортила! Я всегда все порчу-у-у!

— Ну, знаешь ли, это очень эгоистично приписывать все “заслуги” только себе.

Опускаю взгляд. Голубые глаза Бессонова смеются, тогда как выражение лица предельно суровое.

Шмыг.

Арсений делает шаг ко мне и замирает. В нерешительности ерошит пятерней волосы у себя на макушке и, выдыхает:

— Ладно, я хотел устроить романтичный завтрак и потом плавно подвести к разговору. Но, окей, давай все сразу проясним, да?

— Что проясним?

— Я тоже хорош. Повел себя импульсивно и неразумно, как подросток. Меня временами “кроет”, если я на чем-то повернут. А на тебе я, блять, повернут, Марта! С самого вечера нашего знакомства меня зациклило. Я ничего не вижу и ничего не слышу. Я превращаюсь в лютого собственника и могу дико бесить. Я над этим работаю, честно! Просто прошу быть со мной чуточку терпеливей в такие моменты. Вот.