Маруся и кража века (СИ)

Посвящается Марии Шелкопряд

 

Нет ничего бессмысленнее, чем напоминать призраку о том, что у тебя мало времени - у мертвеца-то времени вагон и маленькая тележка, зато эмпатии - ни грамма. Если уж какое-то досужее привидение прицепится, то не отстанет, пока не выговорится. Я делала вид, что слушаю, хотя на самом деле хотелось поскорее избавиться от назойливой гостьи.

Знала же, что это надолго. Когда из зеркала послышался требовательный стук, вначале сделала вид, что не слышу, но стук не утихал, и вежливая я сказала:

- Снова ты, дура бесячая?! Ну залетай, раз приперлась!

Нютка, тощая, в рваной ночной сорочке, с огромными синяками под огромнейшими же глазами, не заставила себя долго упрашивать.

- Мару-мару-мару-уусь, я не знаю, что дела-а-ать, Мару-у-сь! Эта мелкая меня прямо бесит-бесит-бесит! Шастает везде, все тащит, по углам, по каким-то нычкам прячет! Мару-у-усь! Можешь ее изгнать?

- Могу. Но только вместе с тобой. Точнее со всеми вами вместе.

- Мару-мару-мару-у-усь!

- Нютк, я не могу одну нечисть предпочитать другой. Ну, сорян.

На этом бы и закончить разговор, но Нютка, растягивая это свое "Мару-у-усь", летала вокруг меня и летала, заламывая руки и запрокидывая голову, как будто хотела что-то прочитать на потолке.

У соседа Эдика жило много нечисти, слишком много - для такой крохотной студии. Хотя у такого, как Эдик, мог бы поселиться цыганский табор - и он бы не заметил. Существует поверье, что нечисть заводится в домах, построенных на месте кладбища. На самом деле везде, где живут люди, живут и нелюди, причем во всех возможных смыслах. На заброшенном кладбище вы встретите только парочку фриканутых любителей слушать тяжелую музыку среди разбитых надгробий (эти-то наверняка не понимают, что умерли), истеричного деда-патриота, который никогда не покинет родину и проклинает всех эмигрантов, да хранителя кладбища - первого похороненного, который не смог бы свалить, даже если захотел бы.